Гость редакции — Сергей Назарович Гришин, директор Центра инновационных технологий (ЦИТ) города Хабаровска
— Больной проблемой у вас был горнолыжный комплекс «Хехцир». В предыдущих публикациях* вы называли множество сложных вопросов, которые упирались в отсутствие решений районной и краевой власти, из-за чего проект был остановлен. Сейчас это уже не проблема, проект постепенно обретает лицо. Что сделано в этом году?
— Документально мы сдвинулись с места. Это большой-пребольшой плюс. Это то, что сейчас позволяет нам работать.
— «Сдвинулись» благодаря чему или кому?
— Благодаря желанию наших городских и краевых руководителей. Инициативу мэра города Сергея Анатольевича Кравчука можно отметить отдельно. Так как только благодаря ему этот проект выжил и продолжает существовать. Ведь ни один проект не подвергался таким нападкам, как «Хехцир». А Кравчук — человек с характером. Он, несмотря ни на что, поставил задачу и мотивирует всех нас на дальнейшую работу.
— А краевая власть?
— Краевая власть — это стопроцентно переформатированный на сегодняшний день институт управления регионом.
— Да ну?
— Да, с точки зрения того, как было при предыдущей и даже при предпредыдущей власти и как стало при нынешней. Мы понимаем ее устремления, видим ее действия, реально ощущаем их на себе. Наш центр взаимодействует с десятком краевых министерств, управлений и комитетов по реализации различных задач.
— Взаимодействие дружелюбное?
— Абсолютно дружелюбное! Общие задачи есть, понимание есть, плодотворные результаты есть — отдельная благодарность им за это.
— Что уже сделано на Хехцире?
— Проведена подготовительная работа, чтобы начать монтаж подъемников и системы оснежения горнолыжной трассы. Дорогу к Хехциру сделали проездной, чтобы могла проходить спецтехника, чтобы можно было возить тяжелые и негабаритные грузы. До этого дороги там не было, был просто лесной проезд. А по нему тяжелая техника проехать не могла через размытые и заболоченные участки.
— В предыдущей беседе вы говорили, что этот проезд был ничейный. А сейчас принадлежность его определилась?
— Нам дали возможность оформить аренду на земельный участок, чтобы привести проезд в соответствие. Дальше будем его содержать вплоть до строительства нормальной полноценной дороги, которая будет в рамках большого проекта по Хехциру, который находится под эгидой краевого правительства. Этот проект требует весомых капитальных вложений. Его реализация уже, можно сказать, началась. Заказана концепция, заказываются проекты на изыскания и дальнейшее проектирование как самой дороги, так и других объектов инфраструктуры. Это большая работа, и она уже ведется.
— То есть вы к ней отношения не имеете?
— Мы будем иметь отношение, потому что будем сотрудничать. Ведь наша работа — это часть большого проекта по хехцирскому комплексу.
— А мы сегодня говорим только о малом проекте — о части этого комплекса.
— Да. Это участок бывшей спортивной базы «Спартак», который сейчас мы называем горнолыжным комплексом «Хехцир».
— Его название уже официальное?
— Мы вместе с жителями Хабаровска выбрали такое название. Сейчас будем проводить брендирование, чтобы оно было узнаваемо. Опять же привлекая жителей города. Поскольку мы видим, насколько они неравнодушны к происходящему на Хехцире.
— Серьезно неравнодушны?
— Очень! И меня это радует, потому что вижу, как люди ждут этот объект. Это очень интересный и ожидаемый проект. А для нас мотивация, чтобы мы работали быстрее и эффективнее.
— Нет ли здесь чисто психологической подоплеки соревнования с горнолыжным комплексом «Холдоми»? Дескать, если он есть у комсомольчан, то у хабаровчан будет свой комплекс «Хехцир»?
— Я бы не разделял принадлежность этих объектов. Для людей важнее фактор доступности. Либо ты едешь в «Холдоми» четыре часа, либо под боком «Хехцир», куда ехать сорок минут. А в перспективе, я думаю, в любом случае мы будем дружить со всеми, кто задумает развивать в крае горнолыжный отдых. Тем более что трассы разные и отдых будет отличаться. Мы, конечно, будем стремиться превзойти «Холдоми». Это будет и взаимодействие, и конкуренция.
— Понятно. Значит, документация, дорога… Что еще сделано?
— Подготовили площадки на самой территории комплекса. Была колоссальная работа по ее очистке. База «Спартака» хоть и эксплуатировалась, но она постепенно зарастала деревьями, которые быстро почему-то становятся большими. Сделали площадки для разгрузки, места для монтажа и установки оборудования системы оснежения. Зимы у нас уже несколько лет бесснежные, поэтому смонтируем на всякий случай систему оснежения. Подготовили также пруд. То есть почти все, что было запланировано на лето, сделано.
— А что не получилось?
— Возникла двухмесячная заминка с поставкой кресельных подъемников.
— То есть вы решили не восстанавливать старые подъемники?
— Стоял вопрос: восстанавливать старые бугельные подъемники или купить более удобные кресельные? Мэр принял решение в пользу кресельных: они удобнее, комфортнее, с подогревом, с защитой от ветра. Тем более что восстановление старых обошлось бы примерно в 37 миллионов рублей — это очень большие расходы, это нецелесообразно.
— Так почему вовремя не пришли подъемники? Вмешалась пандемия?
— Нет. Корабль с нашими подъемниками шел из Австрии. Эпопея началась в Суэцком канале, где, как вы помните, случился затор судов. Нарушилась вся логистика доставки грузов из Европы в Азию. Наконец, корабль приходит в южнокорейский Пусан, где находится логистический центр, разгружается, а наш груз ждет отправку во Владивосток. Однако здесь начинается коллапс. С одной стороны, очень большой затор грузов. С другой — наши контейнеры негабаритные, с открытым верхом и открытыми бортами, и такой груз корабли на Владивосток не берут. То есть компания-перевозчик не может их нам доставить. За два месяца, пока они стояли в Пусане, мы искали всевозможные способы воздействия, варианты выхода из ситуации, привлекали самых разных людей к решению этой неожиданной проблемы. Мэр даже писал письмо в компанию-перевозчика, чтобы придать статусность нашему грузу, так как пострадавших было много. Договорились вместо Владивостока перенаправить груз в Находку. Нашли судно большого тоннажа, которое могло взять наши контейнеры. И, наконец, они пришли.
— Казалось бы, простое дело: купили — получили…
— Оказалось, отнюдь не простое! Пока общался со всеми структурами, участвующими в этом процессе, я понял, что у нас на Дальнем Востоке есть большая-пребольшая проблема в логистике. Конечно, это не наш уровень, а федеральный, потому что там задействованы и портовые мощности, и транспортные, и судовые…
— Так где сейчас подъемники?
— С 6 сентября мы уже получаем партии контейнеров большегрузными машинами прямо на хехцирский комплекс. Мы для чего дорогу сделали еще два месяца назад?!
— Много ли времени займет монтаж?
— Он планировался примерно на пять месяцев работы в теплое время. Монтаж начнем, разумеется, в этом году. Но мы зайдем в зиму… Прерывать монтаж не намерены. Однако насколько удлинятся сроки, будем смотреть по факту. Я бы не рисковал, не обещал бы запустить комплекс в зиму. С конкретными сроками, с датами надо быть аккуратнее. Хотя технические возможности у нас есть. А специалистов-кураторов и специализированные инженерные группы мы привлекаем из других регионов.
— Деньги-то есть?
— Деньги у нас есть. Есть кредит, есть заработанные ЦИТом средства. Мы относимся к ним экономно, бездумно не тратим, по крайней мере, на реализацию первой очереди проекта «Хехцир» их хватит.
— Если сдача комплекса перейдет к следующей зиме, то и летний отдых там невозможен? Или что-нибудь придумаем?
— Потребность людей в летнем отдыхе существует. Мы об этом знаем. Когда подъемник будет построен, можно попробовать организовать, скажем, обзорные экскурсии.
— К примеру, как в Якутии: обзорная экскурсия на Ленские столбы. Элементарная, примитивная, но люди едут полюбоваться великой рекой с высоты этих столбов.
— Да, вполне возможен подобный вариант. Вверх на Хехцир на подъемнике, а вниз пешком, чтобы напитаться энергетикой нашей дальневосточной тайги. А она там роскошная, ведь рядом и заповедник, и заказник. В принципе, чтобы народ туда поехал, все-таки надо создать некую инфраструктуру. С властью Хабаровского района мы это тоже обговаривали.
— Они согласны?
— Согласны. Для них это тоже хорошая будущая налоговая база: чай-кофе, пирожки-чебуреки и все остальное. Все заинтересованы, чтобы данный проект работал в синергии. Еще раз повторю: поддержка правительства Хабаровского края у нас есть по всем направлениям.
— Что-то изменилось в данном проекте за последние месяцы?
— Так ведь не было никакого проекта! Было всего-навсего соглашение, оформленное протоколами совещаний. Была идея (которую сейчас мы называем проектом) создания многофункционального спортивного центра «Хехцир» — это большой проект, за который бралась краевая власть. И составляющая его часть — горнолыжный комплекс «Хехцир» — это малый проект под эгидой городской власти. Для чего мы должны были выкупить базу бывшего «Спартака», что мы и сделали своевременно. И два года наш центр постепенно и последовательно работает над задачей, поставленной мэром города: реконструировать на Хехцире спортивную базу «Спартак» так, чтобы она достигла уровня международного класса. Не ждать, когда заявится некий богатенький инвестор и сделает нам нечто, а делать активно самим.
— Для международного класса должны быть соответствующие отели, рестораны…
— Обязательно! Они должны быть и в городе, и на «Хехцире». Это же туристический кластер. Транспортная составляющая — это город, гостиницы и рестораны — это город. А для тех, кто захочет немного пожить на природе, предусматриваются отели и рестораны прямо на комплексе. Это все будет в рамках большого проекта — многофункционального спортивного центра «Хехцир», который реализуется правительством края.
— Конкурс на такие объекты еще не объявляли?
— Пока еще рановато. Пока разрабатывается концепция, а это серьезная работа, требующая щепетильного подхода ко многим решениям, в том числе по привлечению инвесторов.
— Не получится так, как вышло с Большим Уссурийским островом? Прежняя краевая власть наговорила, наобещала создать там нечто туристско-торгово-развлекательное, но… Китайцы со своей стороны сделали, а с нашей — растет бурьян.
— Нет, не будет такого. Мы видим, какая работа ведется сейчас со стороны краевого правительства. Мы ожидаем, что после разработки концепции проекта там по плану намечается создание территории опережающего развития, чтобы привлечь инвесторов и создать инфраструктуру. То есть мы совместно идем пошагово.
— Хорошо. Но не получается ли так, что большие заботы-хлопоты по «Хехциру» вынуждают вас меньше внимания уделять повседневной работе ЦИТа?
— Повседневная работа кипит! Что мы за этот год сделали? Концептуально поменяли подход к работе. Раньше наши клиенты — арендаторы помещений жаловались, что и попасть к нам довольно трудно, и получить право на аренду можно не сразу, а только по большой очереди. Теперь не клиенты ориентируются на нас, а мы на них. Теперь мы притягиваем к себе клиентов. Это принцип конкуренции на рынке. Иначе никак нельзя. Сейчас у нас такое правило работы, потому что конкуренция на рынке недвижимости стала жестче. И мы ориентируемся на то, чего хочет клиент.
— Зачем вам это?
— Чтобы сохранить клиентскую базу и сохранить доходную часть.
— Трудно дались такие перемены?
— Не просто. Наши сотрудники довольно долго работали в одном режиме, пришлось менять осознание необходимости перемен. Понимание есть. Коллектив складывается дружный, эффективный, готовый к выполнению различных задач. Это самое главное. Все, что касается сдачи помещений в аренду, мы вывели, что называется, в новое русло.
— Известно, что в Хабаровске переизбыток торговых точек, но есть дефицит бытовых услуг. Стало быть, вы можете выбирать и приглашать на арендные помещения тех предпринимателей, чей бизнес нужен городу и горожанам?
— Да, есть такая, своего рода, политика. Мы определяем вид использования отдельных арендных помещений, скажем, под бытовые услуги. И это у нас получается. Например, на улице Серышева есть здание, которое предприниматели хотели использовать под магазины. Но мы стали искать тех, кто разместит там разного вида бытовое обслуживание населения.
— Разнится ли арендная плата за торговую деятельность и за услуги?
— Конечно! Самая дорогая арендная плата — за торговлю. Самые низкие ставки — за социальное обслуживание населения. Это наша политика ценообразования, которая варьируется в зависимости от многих обстоятельств. Например, мы ввели оценку помещений. Приглашаем независимого оценщика, который смотрит на все нюансы и выдает нам рекомендуемую ставку арендной платы. А мы применяем к ней свой коэффициент — либо повышающий, либо понижающий.
— Понижающий коэффициент распространяется только на аренду помещений для бытового обслуживания?
— Не только. Сюда относятся и другие социальные услуги — образование, детские сады, разные социальные проекты и т.д.
— А свободных помещений у вас много?
— Как сказать? Арендой заняты все пригодные помещения. Но есть и свободные. Это те, которые для бизнеса экономически нецелесообразны. Допустим, рядом с открывшимся большим торговым центром теряют торговую актуальность все близлежащие помещения. Также и с офисными помещениями. Это рынок! Это конкуренция.
— И что делать?
— Мы переформатируем назначение помещений. Раньше жилые помещения переводили в нежилые. Сейчас мы переводим их в обратную сторону: из нежилых в жилые. В дальнейшем либо сами будем сдавать их в аренду, либо передадим городу для использования в качестве резервного фонда.
— Кстати, у города большой дефицит резервного жилья.
— Вот мы и внедряем такую практику.
— До подвалов не добрались?
— С ними большая проблема. Подвалы, которые принадлежат ЦИТу, находятся в многоквартирных домах. Они никому не нужны. Бизнес не видит в них выгоды, а управляющие компании их тоже не принимают. Мы платим за них колоссальные деньги! Порядка шестисот тысяч рублей в месяц только за содержание подвалов.
— Так ведь их же можно отдать под спортивные секции, детские кружки, различные мастерские…
— Никто не берет! Бесплатно не берут.
— А назовите-ка два-три адреса, может, кто-нибудь и позарится.
— Есть подвалы на улицах Джамбула и Шеронова. Я называю не отдаленные адреса, а наиболее проходные места. Но, увы…
— Так, может быть, ваши подвалы не берут в аренду по причине непригодного их состояния?
— Есть непригодные подвалы, но есть и в приемлемом состоянии. Все равно не берут.
— А причина?
— Большое строительство в городе привело к тому, что сегодня нет дефицита помещений, наоборот, переизбыток. Сейчас есть выбор и по месту нахождения, и по инфраструктуре, и по назначению, и по цене. Бизнес больше смотрит уже на качество помещений. На таком фоне актуальность подвалов померкла.
— И все равно: детская спортивная или художественная секция в подвале своего дома или за несколько остановок транспорта — большая разница… Согласитесь?
— Для родителей и детей это было бы удобно. А для бизнеса — отнюдь… Ведь по законодательству сейчас предъявляются очень высокие требования, которым подвалы, разумеется, не отвечают. Ушло то время, когда мы в подвалах занимались спортом или в кружках. Сейчас в достатке нормальных и благоустроенных помещений, и люди требуют именно таких условий.
— А как в других городах распоряжаются подвалами?
— Ситуация аналогичная. Но ведь в других городах нет таких прецедентов, как создание нашего ЦИТа. Поэтому там подвалы либо входят в состав собственности многоквартирных домов, либо в состав собственности муниципалитетов. Наш ЦИТ — уникальная структура, созданная в Хабаровске для сохранения городского имущества, приносящего доход. Идея, как я считаю, успешная. Это уникальный и унифицированный инструмент.
— Какие перспективы просматриваются в работе вашей торговой сети «Ветеран»?
— Проект магазинов «Ветеран» был реализован двадцать лет назад. Тогда он был актуальным. Это были места для сбыта местной продукции и реализации продуктов питания по доступным ценам. «Ветераны» были популярны у населения. Но появилось множество других магазинов, больших торговых центров. Возникла конкуренция. Торговые сети стали сбрасывать цены на товары первой необходимости. Доходило до смешного: в торговых центрах некоторые продукты хотя бы на рубль, но были дешевле, чем в «Ветеранах». Таким образом, потерялся принцип дешевизны. А затраты на содержание магазинов выросли. Это не сегодняшняя проблема, она давно известна, и ее надо решать.
— Какие-то есть варианты? Быть может, закрыть «Ветераны»?
— Нет, магазины «Ветеран» будут работать. Ориентация на все 24 группы социально значимых товаров сохранится. Изменится только формат: исчезнут прилавки, будут магазины самообслуживания. Такую реформу начнем в следующем году. Других вариантов пока нет, чтобы сохранить их как магазины продуктов питания.
— Есть ли у вас какие-то вопросы по помещению галереи имени Федотова, которое арендует Хабаровское отделение Союза художников?
— Вопросы у нас есть со всеми арендаторами, кто не платит за аренду. Союз художников арендует у нас не только это помещение, но и другие под студии для художников. Аренда за галерею и за студии достаточно символическая, поскольку Союз художников — организация социальная. Дохода от такой аренды мы не получаем, эти ставки обеспечивают нам только лишь возмещение налога на имущество.
— Одно время шли разговоры, что галерею собираетесь выселять…
— Это слухи. Реальность такова, что основной доход Союза художников был от продажи картин, их любили покупать китайцы, но пандемия перекрыла поток туристов. По поручению мэра мы встречались с художниками, обсуждали различные варианты погашения их долга за аренду помещения.
— О чем договорились?
— Договорились неожиданно и оригинально: они рассчитаются картинами. То есть художники по соглашению передают некоторые свои картины Союзу художников, а мы эти картины отдаем управлению образования, в социальные учреждения. Натуральный обмен. Уже есть 50 заявок из школ и других учреждений. Это исключительно хороший, на мой взгляд, вариант: картины — просто шедевры! Их должны видеть хабаровчане и их дети. Причем мы договорились, что к каждой картине будет приложена биография художника. Народ должен знать своих замечательных земляков.
— Как долго художникам предстоит рассчитываться картинами?
— Поедут туристы — пойдут доходы. С другой стороны, почему следует ориентироваться только на покупки китайцев? Почему нельзя немножко спуститься на землю и писать для россиян (для хабаровчан)? Мне нравится подход молодых художников — показывать свое творчество в самых разных, порой даже неожиданных местах. Мы предлагаем выставочные площадки в тех же торговых центрах. Не надо думать, что на художественной галерее сошелся свет клином, что только туда приходят ценители прекрасного.
И еще: сейчас появился тренд — украшать жилье картинами. Да, в столовой или в спальне, быть может, не стоит размещать высокохудожественные полотна. Да, там место ширпотребу, но все равно это картины. Дайте телефоны художников, и любители картин договорятся, что хотят от них и по какой цене. Это тоже бизнес. Мне кажется, что и художникам не вредно переформатировать свое творчество. Молодежь четко ухватила такой подход. И их картины на таких мини-выставках, представьте себе, покупают! Такое мое видение со стороны коммерческого подхода.
В любом случае мы никого не выбросим на улицу, не будем давить, будем взаимодействовать. ЦИТ — структура уникальная. Мы зарабатываем деньги для реализации социальных программ. У нас социальные задачи и социальные функции тоже есть. Администрация города всегда ставит их перед нами. И мы их выполняем.
Раиса Целобанова
* «Где зарыты подводные камни «Хехцира»? «МД ХХI век», № 30, 22 июля 2020 г.
* «Кто откопал подводные камни «Хехцира»? «МД ХХI век», № 38, 16 сентября 2020 г.
