Как мы с собаками на медведя ходили
Полевой сезон закончился. Вся партия гидрологов убыла в Красноярск в Институт леса и древесины Академии наук. Прощальный банкет украсил добытый мною глухарь весом под 7 килограммов. Мне же предстояло еще с месяц вести работы по определению химического состава воздуха в древостоях гор Саяны.
Избушка располагалась в устье Собачьей речки, на 169-м километре Усинского тракта Абакан –Тува. Быт скрашивала Тайга, собака-универсал, четырехлетняя сука работала как по зверю, так и по пушнине.
Пойдем в горы
В один из дней, ближе к обеду, она дала знать о приближении человека. Вскоре на взгорье перед избушкой показался мужик лет сорока, с окладистой бородой. Молча подошел к лавочке, сел рядом и, поздоровавшись, назвал себя Максимом. Об остальном можно было догадаться — старовер из Минусинской общины.
Поведал о своей беде и попросил помочь ему с заброской продуктов и скарба в верхнюю избушку в горах. По его определению, там уже должен лежать снег. Надо начинать охоту на соболя, но внезапно заболел напарник, а время упускать нельзя. Пока снег небольшой, соболевать можно с собаками. Затем, когда его выпадает до одного и более метра, собаки не идут, и надо спускаться ниже. Пауза в работе позволила мне выкроить несколько дней, и я дал согласие.
На второй день утром Максим был у меня в сопровождении суки и молодого рослого кобелька породы «лайка». Шли перекидом, ночевали у костра и на второй день после обеда начали спуск с перевала в долину к избушке. Не обошлось без досадного курьеза. Прыгая с камня на камень, услышал щелчок курка своего ружья БМ-16.
Всегда ношу его в правой руке, готовый стрелять в любую секунду, и теперь при взмахе руки курок зацепился за ногу и, слава богу, встал во взведенное состояние. Это предотвратило случайный выстрел в спину идущего впереди Максима.
Догнать и завалить
Спускаясь с перевала, пересекли след крупного медведя. Шел он явно к своей берлоге, попутно очищая желудок, в одном месте на снегу краснела лужа помета диаметром до метра из ягод рябины. Наскоро перекусив, поднялись к медвежьей тропе, где собаки с азартом бросились по следу. Несколько часов погони — и вот уже впереди слышен их лай.
Бежим к собакам изо всех сил. Погода начала портиться, пошел мелкий снег, стало ясно: медведь предчувствовал снегопад и спешил к берлоге. Снег закроет его следы, а заодно и его пристанище. При нашем подходе мишка оторвался от собак и ушел далеко вперед, пока его снова не остановили собаки. Так повторялось несколько раз.
Максим был старше и опытнее меня, поэтому, оценив сложившуюся ситуацию, сказал: «Собаки не могут удержать матерого зверя, работает в основном твоя Тайга, моя сука щенная и близко к зверю не приближается». Молодой пес куда-то пропал, возможно, не увернулся от лапы медведя. Пока не поздно, надо бросать охоту и возвращаться, пока еще видны наши следы. Но азарт оказался более сильным конкурентом разума. Я упорно продолжал бежать за медведем, а Максим не мог бросить меня.
Подбежали к большому ветровалу деревьев, случившемуся много лет назад. Стволы были голые, без ветвей. Выходного следа не было, собаки кругами носились вокруг завала. Залез наверх и по стволам стал медленно двигаться к центру. Неожиданно под ногами, меж бревен, увидел огромную голову зверя, прицелился. Но то ли от азарта, то ли от утомления ноги соскользнули с бревна, и заряд прошел мимо головы. Еще бы миг, и я сидел бы верхом на мишке. Вовремя он сорвался с места. О последствиях можно только догадываться…
Уйти и выжить
Начало темнеть, снег валил крупными хлопьями. Стало ясно: охоте конец. Посидели, передохнули, а затем, как нам казалось, пошли домой. Нашу тропу завалило снегом, начала сказываться усталость, однако охота на этом не закончилась. Теперь медведь стал преследовать нас. О приближении зверя предупреждали собаки. Поспешные выстрелы в темноту не давали эффекта.
Мишка всерьез разъярился и теперь с успехом показывал, кто здесь хозяин. Мы не стали возражать, и он вскоре оставил нас в покое. Спустились в распадок с речушкой, Максим предположил, что ниже по течению должна быть старая избушка — жилье ведь всегда строили у воды. Так и оказалось: наткнулись на зимовье, но оно давно было заброшено, печка и трубы прогнили. Дым разъедал глаза, но худо-бедно переночевали, укрывшись шинелью Максима.
К утру снег прекратился и солнце щедро осветило тайгу. Ели и пихты стояли, как свечи, сверху донизу облепленные снегом. Глубина его доходила до колен, но был он рыхлым, и это облегчало движение. Не было ни видно, ни слышно ни одной птички, полное безмолвие. Нестерпимо захотелось есть. Внимание привлекли деревья черемухи с ветками, облепленными ягодами. Поели на месте и в дорогу прихватили по охапке. Начали подниматься на хребет, к обеду достигли вершины. Нужно было осмотреться и найти направление к своей избушке.
Максим предложил внимательно прослушивать даль и определить сторону прохождения Усинского тракта. На подъемах двигатели машин работают с натугой, и этот звук слышен на десятки километров. Прошло, наверное, с полчаса или более, как услышал далекий шум мотора. Взяв направление, пошли далее.
Староверский быт
Труднее всего приходилось собакам, хотя они двигались следом за нами. К вечеру Максим вывел меня к своему пристанищу. Издалека увидели пропажу: кобелек, целый и невредимый, сидел под крышей домика. Как он заскочил на такую высоту и просидел два дня, понять не могли. Видно, крепкое внушение получил от встречи с медведем.
Жилье староверов располагалось на берегу речушки. Вместительное и ухоженное, оно нисколько не было похоже на наши таежные избушки. Название «зимовье» никак не подходило этому жилью. Удивила лежанка для отдыха, сделанная на корейский манер. Это были каны из камня и глины. Тепло от печки шло под лежанкой, и дым выходил с противоположной стороны в трубу. В таких условиях охотник за ночь отдыхал как следует и к утру восстанавливал силы. Разумно хранились продукты. Крупы, вермишель, сухари из белого и ржаного хлеба содержались в отдельных ларях, в недоступных для грызунов местах. Каждой собаке построена будка-шалаш с индивидуальной чашей для еды, вырубленной в чурке.
Обратный путь преодолел за один день. В долине стояла отличная солнечная погода. Закончив опыты, отправился в аэропорт города Абакан. И снова трудяга АН-2 уносил меня в Красноярск. Не мог определиться: то ли сожалею об этом, то ли радуюсь. Но, наверное, хоть на толику преобладало первое.
Леонид Тимченко, Вяземский район
