Где других находила пуля, Руденков оставался невредимым
Анатолий Лукьянович Руденков был одним из самых титулованных дальневосточных спортивных арбитров прошлого столетия. Обслуживая матчи высокого уровня по футболу и хоккею с мячом, он «досвистелся» до судьи Всесоюзной категории, неоднократно входил в десятку лучших рефери страны. Потому что хорошо знал игру изнутри, в молодости гоняя как кожаный мяч, так и плетеный. А еще Руденков — участник Великой Отечественной войны, кавалер многих орденов и медалей.
К сожалению, Анатолия Лукьяновича уже нет с нами. Но человек жив, пока о нем помнят. Кстати, рассказчиком Руденков был великолепным.
Домой вернулись только двое
— У меня была нелегкая, но довольно интересная жизнь, — так говорил о себе Анатолий Лукьянович. — Родился под Хабаровском, в селе Матвеевка, правда, детство провел уже в центре города. Отец мой «одевал» в гранит улицу Карла Маркса, а также отметился тем, что разрушал церкви. Время было такое…
Сколько себя Руденков помнил, он всегда занимался спортом. Как-то зимой в одной из дворовых баталий мальчишку «подсмотрел» какой-то мужчина (понравилось ему, как Толя на коньках стоит) и спросил: «Хочешь тренироваться в «Спартаке?» Так паренек оказался в только что созданном обществе под красно-белым флагом.
Кстати, насчет катания. Рассказывают, что известный хоккеист, а в последствие тренер Евгений Папугин, наблюдая за легким движением Руденкова в качестве судьи по ледовой арене, как-то заметил: «Да у меня защитники стоят на коньках хуже».
— В «Спартаке» мне выдали настоящую хоккейную форму: коньки, гетры, клюшку, — продолжал Анатолий Лукьянович рассказ о своем детстве. — Радости моей не было предела. Это и понятно: ведь во дворе мы играли кто в чем. В команде быстро освоился и вскоре стал капитаном.
Играли мы прямо на площади имени Ленина (тогда она именовалась площадью Свободы). Выступал вначале за детскую команду, а потом за юношескую: зимой играли в хоккей с мячом, а летом — в футбол.
Ну а потом грянула война, и вся наша команда ушла на фронт. Домой вернулись только двое.
От Курска до Орла война нас довела…
Самого Руденкова поначалу на передовую не брали: ведь, когда началась война, ему только шестнадцать исполнилось. Но в 1942 году он все же прорвался на фронт. Воевал под Вязьмой, на Курской дуге, под Оршей.
— Особенно запомнились первые бои, ведь я был направлен в разведку и попал сразу в самое пекло, на передовую, — вспоминал он. — Под Вязьмой в разведку ушло нас 45 человек, а вернулись пятеро…
Через сутки опять рванули к той злосчастной высоте. Снова не обошлось без потерь, но на этот раз взяли нужного языка. За тот рейд бойцы получили награды, мне был вручен орден Красной Звезды.
А в сражении под Прохоровкой нам пришлось действовать на рубеже, который простреливался снайперами. Так вот, во время боевых действий мне приходилось преодолевать простреливаемое пространство бегом. Бежал, как правило, «рваным» темпом: резко менял направления, неожиданно тормозил, падал и тут же поднимался. И там, где других находила пуля, мне удавалось оставаться невредимым.
Про меня нередко говорили: ты, мол, в рубашке родился. Меня, прежде всего, выручала хорошая физическая закалка, которой обязан спорту.
«Лукьяныч душить не станет»
Но вот закончилась война. Вернувшись к мирной жизни, Руденков сразу же вновь окунулся в спорт. В родном «Спартаке» тренировал клубы по футболу и хоккею. Но и самого, конечно, тянуло на поле.
Когда в начале 1950-х годов хоккейная команда ОДОСА (впоследствии СКА) начала пробивать дорогу в класс «А» первенства СССР, Анатолий Лукьянович тоже подключился к этому процессу.
— Под флаг команды собрали на тот момент сильнейших игроков края, — вспоминал Руденков. — Среди них Жора Хрульков (он на первых порах у нас был вроде играющего тренера), Коля Варзин, Саша Пискунов, Ваня Трегубов… Последний, потренировавшись на оранжевом мяче, затем стал известным «шайбистом», игроком ЦСКА и сборной СССР, чемпионом мира и Олимпийских игр.
С первой попытки нам высшая лига не далась — мы обыграли вначале земляков-динамовцев, затем хоккеистов Владивостока и Читы, но проиграли в Кемерово. И все же спустя год клуб пробился в элиту.
Закончив с игровой карьерой, Анатолий Лукьянович не покинул поле, а взял в руки свисток. Начал с малого — обслуживал матчи детских команд. Постепенно ему стали доверять и более серьезные соревнования.
А в 1960 году Руденков впервые судил матч чемпионата СССР по хоккею с мячом в высшей лиге. Причем на хабаровском стадионе имени Ленина. В гости к нашим армейцам нагрянул неоднократный чемпион страны ЦСКА. И вдруг выясняется, что на игру прибыл лишь один судья. И вот тогда решением краевой коллегии судей Анатолию Лукьяновичу доверяют выйти на лед в полосатой форме.
— Матч тот наши хоккеисты проиграли — 1:2, — рассказывал потом Руденков. — Но ко мне претензий не было. Более того, присутствовавший на той встрече представитель Всесоюзного спорткомитета Епихин заглянул после матча в судейскую и поздравил меня с удачным дебютом.
Так что, считайте, экзамен я выдержал. С той поры стал регулярно привлекаться к судейству игр в высшей лиге. Всего у меня набралось матчей 170, обслуживал и международные встречи. И не только по хоккею с мячом, но и футболу.
Судья в матче — фигура особая. И вокруг нее нередко случаются скандалы: то рефери, по мнению одной из команд, «свистел только в их сторону», то не назначил явный пенальти или отменил гол. Мало кому из арбитров не приходилось слышать подобные упреки в свой адрес.
А вот Анатолий Лукьянович этой участи, по его рассказам, избежал. Тренеры ни разу не подавали протесты на Руденкова. Наставники хорошо знали, что ни на какие сговоры он не идет, и со многими руководителями клубов у арбитра были хорошие, а порой и дружеские отношения. Кто-то из них даже радовался, узнав, что матч с участием его команды будет обслуживать Руденков: «Лукьяныч душить не станет».
— Иногда, конечно, находились наивные люди и предлагали приличное вознаграждение, если помогу их команде сыграть с «нужным» счетом, — поведал мне как-то Анатолий Лукьянович. — Один случай могу рассказать. Дело было в Братске, где я обслуживал матч местной футбольной команды с «Вулканом» из Петропавловска-Камчатского. Гости, претендовавшие на повышение в классе, всеми правдами и неправдами хотели выиграть.
Хозяева уже знали о закулисных играх соперника и специально упрятали меня в какую-то дальнюю гостиницу. Но проворный администратор «Вулкана» (профессия у него такая!) вычислил-таки меня. «Нам позарез нужны два очка, — без лишних вступлений заговорил он. — Вот вам две с половиной тысячи рублей». Я, понятно, послал его подальше. А матч тот, как бы этого ни хотели камчатские футболисты, выиграли хозяева.
Вот таким принципиальным человеком, профессионалом своего дела (и это касалось не только спорта) был Анатолий Лукьянович Руденков. Таким он нам и запомнился.
Владислав Махов
