В интересное мы все-таки живем время: если несознательный гражданин оскорбит представителя власти, то за это полагается уголовное наказание, а если наоборот, то всего-навсего денежный штраф. Хотя именно граждане избирают власть для служения обществу. Если когда-то ОБХСС разоблачал мошенников, то теперь мошенники сами норовят облачиться в официальные мундиры и мантии. Лучшее лекарство от этой заразы — встречный контроль государства и общества, их взаимное уважение и отсутствие правовой пропасти между силовиками и социумом. Иначе «моя милиция меня бережет» будет восприниматься как пустой звук или издевательская пародия.
Из крайности в крайность
Разумеется, нынешняя полиция — это не та милиция, что вместе с прокуратурой, судами и КГБ управлялась и воспитывалась партийно-советскими комитетами. До тех пор, когда сами парткомы, стоявшие над законодателями и законниками, не разложились и обнулились. В ельцинскую эпоху силовики пресмыкались перед непотопляемыми губернаторами, пока при действующем президенте ситуация не развернулась на 180 градусов: люди в погонах нынче неподотчетны избираемым депутатам и главам, зато сами избранники подконтрольны им на все сто. Очередная крайность, одновременно усиливающая и развращающая силовой блок. Судите сами: за последние десять лет Хабаровск и Комсомольск-на-Амуре из криминальных заповедников превратились в сравнительно безопасные города. Основной вклад в наведение уличного порядка вносит полиция, несмотря на острую нехватку ее сотрудников в низовых дежурных подразделениях. За что ей искреннее человеческое спасибо.
С другой стороны, явно не по средствам живет определенная часть правоохранителей, продолжаются поборы с малого и среднего бизнеса, чиновничьи откаты, надувание цен и тарифов, стагнация экономики, и как результат — отток населения из ключевого пограничного региона. Хотя на борьбу с каждым из этих зол тратится много денег и сил. Например, в штате УМВД по Хабаровску с преступлениями в хозяйственно-финансовой сфере разбирается отдельная служба -ОЭБиПК. В отличие от патрульной, она, на удивление, многочисленная, однако о реальных победах над мздоимцами и ворами среди госуправленцев, монополистов, банкиров, владельцев торговых центров, над организаторами злачных притонов, нелегальной миграции, иного подпольного бизнеса с участием доморощенных и этнических ОПГ давненько ничего не слыхать. Зато тревожные сигналы поступают на самих сотрудников этого специализированного отдела и на тех, кто обязан их контролировать.
В 2020-м мне доводилось писать об одном таком случае. Напомню его суть. В самый разгар прошлогодних антиковидных мер упомянутый ОЭБиПК вместе со следственным управлением городского УМВД нашли силы и время для уголовного дела и оперативно-следственных действий в отношении двух предприятий, созданных при содействии предпринимателя Елены Лабинцевой для оформления высокотехнологичного импорта российским заказчикам. Ее сделки — законные и прозрачные, часть из них она проводила через данные фирмы, дабы не превысить разрешенный лимит выручки для упрощенной налоговой схемы. Иначе можно утонуть в лишней отчетности. Закономэто не возбраняется, однако молодые, зоркие сыщики ОЭБиПК усмотрели здесь преступление по статье 173 УК — то есть создание предприятий без цели ведения деятельности. Хотя отчетная деятельность по налогам и банкам их директорами Клементьевой и Григорьевым велась целых три года. Однако после общения с полицией (к Григорьеву приходили с ОМОНом) оба сознались, что создавая фирмы, вести деятельность якобы не желали. Решение возбудить это уголовное дело с прицелом на Лабинцеву в ОЭБиПК принималось не сразу. Человек, называвшийся по телефону оперуполномоченным экономического отдела полиции Павлом Гречихиным, предлагал Елене Владимировне явиться в городскую полицию без официального вызова еще в августе 2019-го, слал ей сообщения на WhatsApp. Лабинцева расценила это как навязывание ей полицейской «крыши» и на неофициальное общение не пошла.
После этого, 13 мая 2020 года, оперативники во главе с Гречихиным устроили четырехчасовой осмотр в ее офисе без понятых и предъявления следственного поручения. Выдворили штатного юриста Юрия Горбатюка и изъяли гору деловых документов вместе с печатями, сотовыми телефонами без надлежащей описи в протоколе осмотра. Фактически ударили по бизнесу. Дальше — больше. 22 июня того же года в ее офис и на квартиру ее дочери, где бизнесвумен и проживала, вновь явились полицейские с вооруженным ОМОНом. Устроенные обыски сопровождались многочисленными нарушениями УПК. По сведениям ее адвоката Константина Денисова, среди их далеко не полного перечня — повреждение входной двери и лишение возможности позвонить адвокату, изъятие личных денег, документов на квартиру, ключей от машины, ноутбука и видеосъемок матери с дочерью в нижнем белье, отсутствие женщины в
опергруппе. Или чем оправдать привлечения вооруженного ОМОНа, ведь это не бандитский притон? А при обыске в офисе Лабинцевой прибывшего туда адвоката оперативники ОЭБиПК и вовсе бесцеремонно выдворили. Еще один обыск по надуманному, как выяснилось позже, предлогу прошел в квартире ее юриста — Юрия Горбатюка. И опять букет нарушений, включая лишение возможности вызывать адвоката, отсутствие поручения следователя, изъятие без разрешения суда личных телефонов, компьютера и учебных девайсов Юрия Юрьевича. Притом что формально обыск проводился у его жены под предлогом: она якобы негласно рулила грузоперевозками Лабинцевой. Выдавший санкцию на обыск судья, видимо, не удосужился проверить информацию оперуполномоченного и следователя. Кульминацией этого обыска стало грубое насилие против Горбатюка в присутствии жены и детей. По его свидетельству, омоновцы сбили его с ног, заковали в наручники, надавили коленом на шею, он потерял ненадолго сознание, а придя в себя, не сдержался и крепко выразился в их адрес.
Супруги Горбатюк подали незамедлительно заявления с требованием возбудить уголовное дело против руководивших обыском оперуполномоченных ОЭБиПК Виталия Демидова и Ильи Шматка. Получившая эти заявления руководитель отдела Следственного комитета по Индустриальному району Л.А. Поплавская, по сведениям Юрия Юрьевича, ответила отказом, объясняя его тем, что на самого Горбатюка возбуждено уголовное дело за оскорбление Демидова. Демидов, оказывается, подал рапорт о своем оскорблении, и госпожа Поплавская возбудила против Горбатюка уголовное дело. Без предварительного опроса Юрия Юрьевича и его супруги. Как будто они — заведомые преступники, а господин Демидов и его помощники — источник непререкаемой истины.
Юрий Горбатюк настаивает, что не давал поводов для насилия, что отказ Поплавской не обоснован, поскольку он и Демидов — равноправные заявители, и приходит к выводу, что поведение оперативников Демидова и Шматка, использовавших при обыске запрещенную скрытую видеосъемку и руководивших бойцами ОМОНа, есть не что иное, как преступное провоцирование к их вынужденному оскорблению (ст. 286 УК РФ). Если это так, то привлекать к ответственности нужно не Горбатюка, а давших команду применить к нему силовое воздействие. Опера, омоновцы и сопровождающие их понятые вразнобой заявляют, что Горбатюк вел себя безобразно до применения силы, матерился через дверь (хотя она изолирована), не хотел ее открывать и даже после открытия не пускал опергруппу внутрь. Почему же в протоколе обыска это никак не отражено? Отделить правду от домыслов мог бы следственный эксперимент, однако вместо его проведения очередной следователь районного СКР (всего следователей по этому делу было четыре!) сфотографировал дверь квартиры этажом выше квартиры Горбатюка и записал в протоколе, что якобы не застал Юрия Юрьевича по месту его жительства. Как будто нельзя было заранее созвониться и договориться.
Вы виноваты тем, что хочется им кушать
Возникает резонный вопрос: какая польза от уголовного дела с Лабинцевой в качестве подозреваемой нашему государству и конкретно Хабаровску? Вероятно -никакой! Сплошные убытки — материальные и моральные. Фирмы Лабинцевой в результате опустошительных осмотра и обысков с изъятием документации и компьютеров были парализованы несколько месяцев, залезли в долги, сократили персонал, а это специалисты высшей квалификации со знанием двух-трех языков, кратно снизились налоговые платежи, сорвались перспективные контракты с клиентами, уменьшилась импортная логистика через Хабаровск. Сама Лабинцева до сих пор не оправилась от тяжелейшего стресса с неврозом, подорвала здоровье и больше года проходит дорогостоящее лечение. Наконец, разбирательство уголовных дел по Лабинцевой и Горбатюку с привлечением оперативников, омоновцев, следователей и судей обошлось налогоплательщикам в изрядную сумму. Эти бы средства и это рвение да на борьбу с реальными преступлениями, мешающими нормальной созидательной жизни! Такими как торговля алкогольными суррогатами в пунктах приема цветных металлов или продажа просроченного, некачественного продовольствия.
С лета прошлого года ситуация с Лабинцевой еще больше усугубилась. В сентябре она присутствовала на допросах и очных ставках, которые, по оценке адвоката Денисова, подтвердили, что она невиновна. После их проведения подписку о невыезде ей не продлили, и она уехала лечиться в Москву. Московские больницы были забиты ковидниками, и оттуда она отправилась на Бали. С ее знанием экономики и четырех языков открыть за границей успешный бизнес — задача вполне разрешимая. Труднее вернуться на родину, когда здоровье ни к черту, врачи запрещают воздушные перелеты и нет гарантий, что по прибытии уголовное и судебное разбирательство фактически на пустом месте не затянется на месяцы, если не годы.
На следующую очную ставку, о которой Лабинцева не была заранее уведомлена, она из-за границы прибыть не смогла и была объявлена следователем Муратовой в розыск. Очную ставку с ее секретарем Викой Потряшкиной назначили после отъезда, хотя, по сведениям Денисова, разногласий у них не было. Сколько таких, как Лабинцева, талантливых соотечественников становятся жертвами зависти, алчности, сколько уезжают в безопасные, на первый взгляд, страны, которые больше века зарабатывают на русском исходе колоссальные барыши.
Очевидно, что без надежной зашиты малого и среднего бизнеса как от профессиональных бандитов, так и от коррупционеров в погонах, нам не выйти на передовые позиции. Очень многое, если не все, зависит от принципиальной прокурорской позиции. В случае с Лабинцевой и супругами Горбатюк, об объективности, похоже, говорить не приходится. Предыдущий прокурор Хабаровска Н.К. Осипчук официально ответил Елене Горбатюк на ее заявление, что «нарушения в действиях полиции не выявлены» и сослался при этом на проверку, проведенную УМВД по Хабаровску. Самостоятельная прокурорская проверка с опросом всех участников обыска не проводилась. То, что нарушения все-таки были, следует из того, что заместитель Осипчука В.Н. Степанищев обязал полицию вернуть все незаконно изъятое, привлечь к дисциплинарной ответственности виновных. Но вернули далеко не все, а по изъятым у Горбатюка девайсам безрезультатно пытались возбудить еще одно уголовное дело. То есть требование прокурора в значительной части проигнорировали.
Принуждение к оскорблению
Если кто-то думает, что история с Лабинцевой и Горбатюком для УМВД по Хабаровску уникальная, то он заблуждается. Примерно то же, вплоть до некоторых деталей, произошло с профессиональным юристом Яной Федоровной Костенковой. Она фактически поплатилась за участие в судебном процессе на стороне директора одной строительной фирмы, которого, с подачи ОЭБиПК, обвиняли в мошенничестве и который впоследствии полностью был оправдан в апелляционном и кассационном судах. Такое оправдание по нынешним меркам — редкость, что свидетельствует о реальной невиновности ее подзащитного. Тем не менее пока он находился под следствием, «экономическая полиция» города в лице оперуполномоченного А.С. Петрова инициировала обыск в квартире Костенковой на том основании, что у нее в квартире могут, якобы, находиться учредительные документы, печать и свидетельства -«преступной деятельности» этой фирмы.
Санкцию на обыск утвердила судья И.В. Пляцок: позднее выяснилось, что учредительные документы с печатью были изъяты полицией у их законного владельца еще до этого обыска. К тому же Костенкова не являлась штатным работником фирмы и не входила в круг особо доверенных лиц руководителя. Это не помешало следователю Горячевой и оперуполномоченному Петрову явиться с ОМОНом на квартиру Костенковой, когда ее там не было, и раскурочить болгаркой входную дверь. Хотя, как говорит Яна Федоровна, она сообщила по телефону Горячевой, что с минуты на минуту приедет, и просила ничего не ломать. Поведение Петрова она расценивает как унижающее женское достоинство, провокацию в отместку за ее профессиональную деятельность. Костенкова с возмущением вспоминает, как Петров выбрасывал из шкафов ее нижнее белье, топтал его своей обувью, вывернул на пол содержимое мусорного ведра, сломал экран в ванной комнате.
Стоимость поломанной двери Петров на следующий день возместил, принес извинения, но затем спустя пару месяцев написал рапорт в отдел Следственного комитета по Центральному району, что Костенкова якобы его оскорбляла во время обыска. Факт оскорбления Петров обязан был отразить в протоколе обыска и доставить оскорблявшую в отдел полиции для разбирательства, но ни того, ни другого сделано не было. Зато он вел незапротоколированную видеосъемку, что само по себе является нарушением УПК, но и на ней нет записи приписываемых оскорбительных выражений. После такого обыска Костенкова подала заявление о привлечении к уголовной ответственности Горячевой и Петрова, но, как и в случае с Горбатюком, районный отдел следственного комитета возбудил дело против самой Костенковой за оскорбление полицейских, не удосужившись опросить ее перед этим, что же на самом деле произошло. О какой объективности следствия после этого может идти речь?
Приходится констатировать, что в обоих случаях вся правоохранительная цепочка, включая суды, СКР, прокуратуру и УМВД, дала сбой. И Горбатюк, и Костенкова по предъявленным им обвинениям подавали свои аргументированные возражения о том, что следствие использовало недопустимые и фальсифицированные доказательства. «Раньше при таких нарушениях прокуратура возвращала дела на дополнительное расследование и очень жестко спрашивала за это со следователей, сейчас ноль реакции!» — сокрушается Юрий Юрьевич, который сам служил опером еще в советской милиции.
В результате мытарства Горбатюка и Костенковой продолжились. Костенкову поначалу мировой судья А. Крюк оправдала, однако затем районный судья Подолякин по апелляционной жалобе от оскорбившегося Петрова данный оправдательный приговор отменил в связи тем, что формулировка обвинения Костенковой не конкретизирована и тем самым нарушено ее право знать, в чем она обвиняется. То есть отменил оправдание Костенковой формально для защиты ее прав, а по итогу — для более жесткого обвинения! После чего прокурор Хомягин подписал исправленное обвинительное заключение, и мировой судья В. Тропивская приговорила Костенкову к обязательным работам на срок сто часов. Сейчас дело Костенковой находится в апелляционном суде Центрального района Хабаровска у судьи Киселева. Вопреки бытующим слухам, у судьи Киселева есть замечательная возможность оправдать невиновного человека и показать, что защита прав граждан есть безусловный судейский приоритет. У Горбатюка — схожая ситуация: мировой судья прекратил уголовное дело в связи с примирением его и Демидова, затем по иску районной прокуратуры районный судья С.В. Александров этот приговор отменил, после чего это шитое белыми нитками дело переходит от одного судьи к другому по эстафете, так же, как до этого ходило от следователя к следователю.
Выслушать и услышать
Костенкова, Горбатюк и Лабинцева считают, что не виновны, и не желают мириться с тем, что нашлись люди при должностях и званиях, которые, как они думают, растоптали их человеческие права. Если злоупотребивших властью не остановить, они могут забраться выше и натворить бед, ведь на кону взаимопонимание власти и общества. Не случайно в новой Стратегии национальной безопасности, утвержденной Владимиром Путиным, в числе важнейших задач — повышение доверия граждан к правоохранительной и судебной системам, совершенствование общественного контроля. Для подлинного доверия нужны профессионалы с нравственным стержнем, желающие и умеющие общаться с людьми. Обнадеживают последние кадровые ротации после назначения нового генерального прокурора России. Новый прокурор Хабаровска Юрий Попов нашел время для непростого принципиального разговора с Костенковой, Горбатюком и адвокатом Лабинцевой Денисовым. У людей появилась надежда, что к их заявлениям, жалобам отнесутся непредвзято и объективно, без заведомо обвинительного уклона. Для сравнения: бывший прокурор Индустриального района Черепанов, принимая Горбатюка, не захотел его даже выслушать, так же, как меня — прокурор Центрального района Александр Хомягин.
Характерная закономерность: чем недоступней для народа государственное учреждение или госслужащий, тем больше к его деятельности вопросов. Моя попытка встретиться с руководством городского ОЭБиПК не увенчалась успехом. Также как и с председателем суда Индустриального района. Самое расхожtе оправдание — антиковидный режим. В то же время к председателю суда Центрального района вход в приемные дни свободный и ко всем прокурорам районов тоже. Кстати, вся краевая полиция, вплоть до низовых участковых, больше года закрыта для посещения гражданами. Образно говоря, под санитарным замком. Уходят в прошлое публичные пресс-конференции основных силовых ведомств с ведущими региональными СМИ. А ведь это — один из надежных каналов обратной связи, общественного доверия, и его необходимо восстановить. Всем уровням представительной власти дать право оценивать состояние законности, нацеливать правоохранителей на решение конкретных задач и формировать с ними планы совместной деятельности. В региональных и районных судах наряду с федеральными судьями, может быть, целесообразно ввести институт постоянного выборного народного заседателя из несудимых граждан с юридическим образованием. На платной основе. Для оптимального баланса государственных и общественных интересов.
Из-за их дисбаланса страдает состязательность в уголовных судах, и нередко силовики вместе с судьями не оставляют несправедливо обвиняемым никаких шансов. Каждый такой факт подрывает согласие между народом и властью. Для реального противодействия экономическим преступлениям и для защиты честного бизнеса нужны честные судьи, такие же оперативники, следователи, прокуроры. С неба они не возьмутся, их нужно воспитывать высокой ответственностью и гласностью. Особенно в тех вопиющих случаях, когда оскорбившие граждан силовики за счет своего статуса становятся «оскорбленными» и перекладывают собственную вину на невиновного гражданина.
Виктор Марьясин
Оскорбление — намеренное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме. Человека можно оскорбить словом, действием, публично или за глаза.В ряде стран оскорбление личности приравнено к преступлениям. В оскорблении заключена негативная оценка внешности, качеств, поведения.
Федеральный закон № 144-ФЗ (ред. от 30.12.2020) «Об оперативно-разыскной деятельности»
Статья 5. Соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-разыскной деятельности. Органам (должностным лицам), осуществляющим опера-тивно-разыскную деятельность, запрещается: подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация).
Повышение эффективности правоохранительных органов и общественного к ним доверия в свете Стратегии национальной безопасности недостижимо без общественного контроля. С этой целью краевое УМВД могло бы провести пресс-конференцию с подведением итогов деятельности УЭБиПК и ответами на волнующие журналистов вопросы.
