В одном из своих материалов я писал, почему мне нравится путешествовать по селам и поселкам Хабаровского края. Дело в их «русскости»: именно в отдаленных и мелких населенных пунктах живет, на мой взгляд, душа нашей страны. Однако существует и обратная сторона медали.
Тотальное кумовство, неискоренимая коррупция, власть криминала – самые вопиющие случаи происходят именно в глубинке. Там и ожесточенная, в духе средневековых феодальных разборок, борьба местных кланов за ресурсы. И хозяйничающие представители преступных группировок. И беспредел тех, кто поставлен следить за порядком. И даже законы физики и математики там тоже свои.
Вот пример. Активисты Общероссийского народного фронта в Хабаровском крае рассказали мне следующую историю. Жителям села Елабуга доставляют из краевого центра газ в баллонах — по пять тысяч рублей за штуку. Стоят эти емкости значительно меньше, но да ладно – логистика, как-никак. Если сделать заказ на пять баллонов, то доставят их в Елабугу уже за 25 тысяч рублей. На первый взгляд, логично, пять перемножили на пять.
Но ведь расстояние от количества баллонов не увеличивается! То есть везти в село что одну емкость, что пять, что десять по затратам одинаково! Тогда почему стоимость заказа рассчитывается по такой формуле?
Это не самый яркий пример того, что творится в сельской местности. Но очень показательный. В городах подобное встретишь не особо часто – как-никак, все на виду. Тут тебе и общественники, и журналисты, и правоохранительные органы. А кто защитит население от беспредела, когда на весь район — два полицейских, а общественников и вовсе нет?
До сих пор вспоминаю случай, который я наблюдал шесть лет назад в поселке Де-Кастри (Ульчский район). В гостинице, она же кафе «Пять звезд», произошел конфликт между посетителями. Сотрудники вызвали полицию. Через пару минут приехали… пожарные и стали разнимать ссорящихся! Оказывается, «полицией» там называли огнеборцев. Потому что настоящих стражей порядка там никто много лет не видел, а пожарное депо находится по соседству, через забор. Работники «Пяти звезд» с ними сотрудничают.
Конфликт тогда удалось уладить, но я подумал: а если бы нет? Брандмейстеры приехали в полном обмундировании. Видимо, огнетушители выполняли бы функцию «черемухи», а обухи топоров – полицейских дубинок.
Сквер по памяти
В адрес регионального отделения Общероссийского народного фронта поступила информация из Комсомольского района: жители села Селихино платят за канализацию и водоотведение сумасшедшие деньги, а о последствиях июльского разлива нефтепродуктов в окрестностях озера Голое до сих пор ничего не известно. Вместе с активистами мы поехали за ответами.
Сначала мы встретились с главой села Селихино Еленой Ердюковой. Она сказала, что удивлена нашему визиту, ведь никаких жалоб в администрацию не поступало. Ердюкова начала с позитива: показала спортивную площадку, которую недавно сделали на деньги проекта «Формирование комфортной городской среды».
Площадка приятно удивляет. Она представляет собой вымощенный брусчаткой сквер со скамейками, клумбами цветов и тренажерами для занятия физкультурой.
«Территория получила название «Сквер «Спортивный», — рассказала глава села Селихино. – В рамках нацпроекта на его строительство было выделено около двух миллионов рублей. Все деньги освоены. Жители села активно принимали участие в возведении сквера. Они путем голосования сами выбирали где его построить. Это место выбрали, видимо, по памяти — здесь раньше находился стадион. Также селяне помогли высадить здесь цветы, хотя проектом они не предусмотрены».
По словам Елены Ердюковой, местные жители относятся к скверу очень бережно – не мусорят и ухаживают за цветами. В следующем году на территории Селихино планируется построить скейт-парк и хоккейную коробку.
Золотая канализация
Помимо спортивной площадки, в Селихино есть еще одна достопримечательность – золотая канализация. Очереди из туристов, правда, к ней не наблюдается. Но экономический «выхлоп» весьма высок. Селяне платят за водоотведение фантастическую сумму – более 193 рублей за кубометр. Для сравнения. Я, живя в двухкомнатной квартире недалеко от центра Хабаровска, отдаю за эту же услугу 35 рублей.
Селихинская золотая канализация представляет собой заросшую травой поляну с руинами какого-то здания и одиноким открытым колодцем. Рядом протекает ручей и смердит пруд.
«Мы сейчас находимся возле первого отстойника, — рассказал Илья Новицкий, исполнительный директор ООО «Жилищно-коммунальный участок №2» («ЖКУ №2»). – Справа проложены две трубы, это второй отстойник. То есть первичная и вторичная очистка. Первый колодец (он находится чуть дальше) используется как дополнительный отстойник. Туда для дезинфекции засыпаются хлорные таблетки. Отстойник двухъярусный, его высота четыре метра. Все илы и реагенты оседают внизу. Осадок мы удаляем раз в полгода – вывозим его на комсомольский полигон бытовых отходов».
Чтобы не грузить читателя терминами, поясню. Помимо активистов ОНФ, в рейде участвовал специалист по водоотведению и канализации кандидат технических наук Сергей Фомин. Он, увидев «достопримечательность», сразу же заподозрил неладное. Особенно стоя возле вонючего пруда.
Фомин: Это ход фекальных стоков с какой-то неполной очисткой. Запах соответствующий. Если бы были достигнуты НДС (нормированные допустимые сбросы. – Авт.), тут вода была бы чистая.
Новицкий: Мы анализы берем раз в полгода – в системе канализации плюс водный участок выше или ниже по течению. Все в пределах нормы.
Фомин: Откуда тогда зловещие запахи?
Новицкий: Я не помню ни одних очистных сооружений, где не было бы зловещих запахов.
Фомин: Этот пруд… Это не бетонный отстойник, просто яму выкопали, да и все. Если стоки хорошо очищаются, здесь не должно быть того, что мы сейчас видим.
Общественники наполнили несколько бутылок водой из пруда и ручья. Эти пробы они позже передали в специализированную лабораторию. Результаты станут известны на следующей неделе.
Наконец, перешли к главному – обоснованности тарифа в 193 рубля за кубометр. Новицкий заявил, что все вопросы следует адресовать к комитету по ценам и тарифам. А кто посылает туда документы?
«Документы направляем мы, — ответил исполнительный директор ООО «ЖКУ №2». – Туда вносим все данные. А в комитете их либо принимают, либо урезают. Чаще второе».
«В тарифе, наверное, заложена полная очистка до нормированного допустимого сброса, — заявил Сергей Фомин. – Но я сейчас посмотрел: до такого показателя очистка не производится. Максимум процентов до сорока. То есть НДС не соблюдается, берут деньги за невыполненную работу».
Вопросы у активистов ОНФ также вызвало отсутствие ограждения возле колодца. Очистные сооружения расположены в черте села. Люк находится вровень с землей, и он открыт – упасть легче простого. Дайте денег, и мы все построим, парировал Илья Новицкий.
Также внимание общественников привлекли развалины некоего здания возле коммуникаций. Как выяснилось, там находилось вспомогательное строение, но оно давно сгорело. Почему так произошло, кто там работал и кому это выгодно — есть повод для целого расследования. Или, как говорят киношники, задела на «сиквел». На страницах нашей газеты мы обязательно расскажем, к каким выводам пришли эксперты Общероссийского народного фронта.
Жалоб нет! Или есть?
Мы решили опросить жителей Селихино относительно жалоб на высокие коммунальные тарифы. Ведь глава поселения Елена Ердюкова и исполнительный директор ООО «ЖКУ №2» Илья Новицкий говорили, что ни одной претензии от местных они ни разу не получили.
«Мы недовольны такими расценками! — сказали первые же встреченные на улице респондентки Надежда Михайловна и Ольга Анатольевна. – Тариф огромный не только за водоотведение, но и за холодную воду – 103 рубля за кубометр! Почему так? Нам говорят, что мы, дескать, далеко живем, дороже воду доставлять. Качество воды плохое, осадок плавает. А в администрации Селихино и Новицкий говорят, что вода хорошая. Очистных сооружений, по сути, нет, все сбрасывается в реку. А там ведь раньше и рыба водилась, и купаться ходили!».
Ольга Анатольевна зимой за двухкомнатную квартиру платит 7-8 тысяч рублей, не считая вывоза мусора (еще около 800 рублей).
«Я проживаю одна на 55 «квадратах», — продолжила селянка. – Суммы за коммунальные услуги доходят до восьми тысяч рублей. Это только за холодную воду и канализацию! Горячей воды у нас нет».
Примерно такие же тарифы платит и местный житель Анатолий Нуралкин. По словам жителей Селихино, они много куда пробовали жаловаться, но отовсюду получали отписки. Вот и перестали апеллировать – веры никакой нет, потому что отчаялись найти правду.
Авария на нефтепроводе
В июле текущего года в отдаленной местности Комсомольского района произошел прорыв нефтепровода «Оха – Комсомольск-на-Амуре». «Черное золото» попало в озеро Голое. Чем закончилась эта история и сильно ли отравили природу?
Нефтяники встретили нас настороженно, но провели и показали злосчастную трубу. Топливная «нитка» уже не функционирует. Дыра перетянута специальными композитными муфтами. Недалеко находится приямок, куда вода стекает со склона. Он засыпан сорбентом КАСС – это микрогранулы, которые впитывают в себя нефтепродукты.
Довольно большой кусок земли выглядит перепаханным. Здесь проведена техническая рекультивация. Загрязненный грунт вывезли, а на его место привезли свежий. Через какое-то время тут посадят траву и деревья.
«Длина нефтепровода составляет 615 километров, — рассказал заместитель генерального директора компании «РН-Сахалинморнефтегаз» по промышленной безопасности, охране труда и окружающей среды Андрей Данилочкин. – Ежедневно трассу проверяли обходчики. Один обходчик на каждые 20-25 километров плюс подрядчики – аварийно-спасательное формирование, передвигающееся на вездеходах».
Один из таких обходчиков и обнаружил порыв. На место выехала аварийная бригада. К тому времени нефть лилась уже примерно семь часов. Из-за сильного давления латку наложили не сразу. В общей сложности в грунт и протекающий мимо ручей попало около 123 тонн топлива. Почему же так поздно нашли брешь?
«Если дыра небольшая, то по приборам этого не поймешь, — ответил Данилочкин. – Конечно, если труба порвется, тогда все видно. После порыва часть нефти мы собрали с помощью скиммерных установок и мотопомп. Остальное – с нефтезагрязненными грунтами. Этот нефтепровод мы уже не эксплуатируем и возобновлять его работу не планируем».
Техническая рекультивация – это, так сказать, первый шаг. Для полноценной рекультивации требуется разработанный специальным институтом проект. Он будет готов примерно в конце ноября. После этого компания будет выбирать подрядчика, который засадит пораженную территорию травой и деревьями.
Озеро Голое
К озеру Голое путь не особо дальний, но нефтяники пытались отговорить нас ехать туда: дорога вся разбита вездеходами. Однако на двух завышенных джипах мы вполне себе и без особых приключений добрались до водоема (довольно живописного, хочу сказать).
Здесь организован наблюдательный экологический пост. Стоит большая палатка, моторные лодки, полиэтиленовое пугало (защита от медведя), штабеля сорбирующих полотен. На берегу разложено различное оборудование для сбора нефти.
«Организован круглосуточный мониторинг как на месте порыва, так и на озере, — разъяснил Андрей Данилочкин. – Здесь по ночам дежурят специалисты аварийно-спасательного формирования. Они следят за уровнем воды. Если он поднимется, они передвинут боновые заграждения. Их задача – при форс-мажорных обстоятельствах любыми путями не допустить загрязнения водоема».
По словам заместителя генерального директора по промышленной безопасности, охране труда и окружающей среды, пост останется до заморозков. Хотя режим чрезвычайной ситуации сняли еще 25 июля, а 3 августа произошла демобилизация основных сил.
Никакого запаха со стороны водоема активисты ОНФ не почувствовали. На поверхности Голого не было ни пятен, ни радужной пленки. Если бы не боны, то создавалось впечатление, будто и не было никакого стока нефти.
«На мой взгляд, экоспасателями была проведена хорошая работа, — сказал Данилочкин. – Нефтепродукты собрали сорбирующими простынями, затем увезли их на утилизацию. Сюда ежедневно приезжала и прокуратура, и Росприроднадзор, и лесники. Ежедневно отбирались пробы, и никто не зафиксировал гибель рыбы. Рыбные трупы никто не находил».
Общественники согласились с Данилочкиным – никаких следов нефтепродуктов не осталось. Следовательно, экологическая катастрофа миновала. Тем не менее правовые последствия для «РН-Сахалинморнефтегаз» вполне себе наступили. На компанию возложен штраф в размере 250 тысяч рублей. Еще нефтяники будут обязаны оплатить природный ущерб. Его размер пока не подсчитан.
Андрей Канев
Фото автора
Нефтепровод, на котором случилась авария, строился до 1975 года. Там периодически производился текущий ремонт и замена частей. Вообще, жизненный цикл трубы ранее составлял 40 лет. Сейчас «нитка» может служить до 60 лет. Все зависит от ее состояния и что именно по ней перекачивали. Судя по всему, нефтепроводу, о котором идет речь в данной статье, не удалось стать «долгожителем».
