Глава 6. Сахнов
…Комок был избит в ночном клубе «Великано» одним из братьев Дасаевых, крупным комсомольским предпринимателем с неплохим спортивным прошлым. Причем Дасаев, после того как сломил сопротивление угонщика, бил последнего собственной туфлей по голове, что в воровских кругах является тяжким оскорблением. Коля, получив люлей, быстро съездил к тайнику, где взял спрятанный пистолет ТТ, и вернулся отомстить. Дасаев в компании комсомольского депутата, того самого владельца сожженного ворами кафе «Чародейка», охранников последнего, бывших собровцев, уже покинул «Великано» и находился в ночном магазине «Максим» на улице Московской. Выждав, когда компания вышла из магазина, Комок открыл огонь из ТТ, убив наповал только ни в чем не повинного охранника депутата — бывшего сотрудника СОБРа. Депутат обратился к Сахнову с просьбой наказать Комка, но Краб в разговоре с вором «вывез тему» и доказал, что у Комка были основания стрелять в Дасаева.
Вот тут надо объяснить, как Иванчик Молодой, Коля Комок, Стас, водитель и телохранитель криминального авторитета, племянник Краба Руслан и совершенно посторонний человек, предприниматель Буйнов Михаил, оказались похищенными примерно в один и тот же промежуток времени.
Летом 2004 года на трассе Хабаровск — Комсомольск-на-Амуре было совершено покушение на Сахнова Эдуарда, который на своем «Мерседесе» возвращался домой из Хабаровска в Комсомольск. «Мерседес» был расстрелян перекрестным огнем двух киллеров из автоматов Калашникова.
Сам Сахно не пострадал, был легко ранен его охранник. Киллеры добивать поврежденный «мерс» не рискнули, из расстрелянной машины раздались ответные автоматные очереди. Неудавшихся убийц по горячим следам не нашли ни милиция, ни подоспевшие на выручку вору из двух городов бандиты. Однако проведенными разыскными мероприятиями «общаковцы» нашли «Мицубиси-Диамант», брошенный в лесном массиве на специально вырубленной просеке. Осмотр «Диаманта» блатные провели по всем правилам осмотра места происшествия, был вызван действующий сотрудник военной ФСБ в чине подполковника, который снял отпечатки пальцев с «Диаманта» и взял пробы грунта с колес киллерской автомашины. Выехавший на подмогу вору из Хабаровска Уманский Павел по кличке Уматный (ответственный от ОПС «Общак» за город Хабаровск), на беду Буйнова, который возвращался из Ванино на своем приметном «Лэнд Крузере» (был заметно поврежден бок автомашины), узрел Буйновский «крузер», и авто показалось Уматному подозрительным. Автомашина Буйнова была объявлена бандитами в своеобразный розыск, по Хабаровску пустили «прогон»: всем искать заметный «Лэнд Крузер».
По роковому стечению обстоятельств Буйнов ставил «Лэнд Крузер» на стоянке, где также ставилась на ночь автомашина Уманского, и «ответственный», конечно же, «срисовал» авто предпринимателя. С колес «Лэнд Крузера» все тот же сотрудник военной ФСБ снял пробы грунта для сличения с пробами грунта с колес киллерского «Мицубиси-Диамант», после чего почва была передана единственному на 2004 год в крае эксперту-почвоведу. Заявление на проведение исследования подполковник написал, указав данные своего настоящего российского паспорта, чем руководствовался сотрудник спецслужбы, когда от своего имени проводил ОРМ по бандитской указке, мне до сих пор непонятно.
Эксперт выставил условие: для организации полноценного исследования побывать на вырубленной просеке в лесу, на месте, где, как предполагали блатные, могли находиться обе автомашины в день покушения на вора. Участники ОПС «Общак», проводившие расследование, побоялись везти эксперта на место, но, как настаивал почвовед, сами повторно взяли грунт с просеки, где был спрятан угнанный «Мицубиси-Диамант». Первое заключение эксперта было неоднозначным, впрочем, этим грешат большинство экспертов, и почвоведу было доплачено пять тысяч рублей.
Этой суммы хватило, и эксперт выдал заключение, что пробы грунта, взятые с киллерского «Диаманта», с просеки в лесном массиве, где был обнаружен «Диамант», и Буйновского «Лэнд Крузера» идентичны. Бандиты получили в руки заключение, из которого следовало, что киллеры приехали в засаду на Сахно на «Мицубиси-Диамант», отстрелявшись, загнали «Диамант» в просеку в лесном массиве и на Буйновском «Лэнд Крузере» покинули место покушения. Все в этой, на первый взгляд, логической цепочке было гладко, за исключением того, что Буйнов на своем «Лэнд Крузере» просто оказался не в то время и не в том месте, и эксперт, не зная, из чего вырос запрос на исследование, которое просил сделать подполковник ФСБ, дал, «чтобы отстали», искомое заключение. На самом деле киллеры, а это были Павел Демин-Тихомиров и некий Алексей, ранее служивший в морском спецназе «Холуай», отстрелявшись и загнав «Мицубиси-Диамант» в специально вырубленную лесную просеку, спустившись пятьсот метров к реке Амур, ушли на моторном катере в Хабаровск.
Бандиты, получившие, как им казалось, неоспоримые доказательства причастности Буйнова к группе киллеров, похитили предпринимателя и после пыток, видимо, поняв, что Буйнов не причастен к покушению на Сахнова, убили.
С похищением Иванчика, Стаса, Руслана и Комка и того проще. Иванчик Молодой отвечал за общаковские деньги группировки, каждый месяц ему в кассу все участники ОПГ Краба приносили определенную сумму с преступной деятельности, например, Олег Лысый, «смотревший» за логистическим бизнесом на Батуевской ветке, сдавал в месяц по пятьсот тысяч рублей, Юра Пожарник, действительный мастер спорта по пожарно-прикладному многоборью, с икорно-рыбного бизнеса в сезон мог приносить свыше десяти миллионов рублей. Кассир группировки Иванчик был нужен для выяснения одного банального вопроса: где деньги? Коля Комок был косвенно причастен к покушению на Сахно. Брошенный в лесном массиве «Мицубиси-Диамант» оказался угнанным и стоял в так называемой тычковке (единая «общаковская» база данных похищенного автотранспорта) за группировкой Краба. Потерпевшие, если хотели вернуть похищенную автомашину, обращались к любому криминальному авторитету, который, в свою очередь, искал в тычковке, за какой группировкой числится угнанный автотранспорт и связывался напрямую с бандитом, который в данной ОПГ отвечал за угоны и возврат за вознаграждение угнанного авто. Данный «Диамант», не мудрствуя лукаво, «крабовские», а конкретно Коля Комок, закрепили в базе данных за собой.
Стаса и Руслана похитили за компанию, они болтались по городу, ни от кого не прячась, и были похищены для формального отчета ворам, дескать, поймали водителя и родственника самого Краба.
После прокола с «Диамантом» Краб объявляется Уматным по поручению воров [слово, неприемлемое для публикации в СМИ, применяемое к участнику ОПС, провинившемуся перед ворами в законе], то есть любой порядочный человек, встретив даже просто на улице Краба, обязан был убить бывшего криминального авторитета.
Краб не стал дожидаться исполнения воровской воли и сбежал в Находку под защиту местного криминального авторитета, своего друга, ссориться с которым не входило в планы воров.
Бригада Краба, оставшись без лидера, почти в полном составе перешла на сторону воров в законе, открестившись от «папы», только самые близкие люди к Крабу оказались под ударом. Получив широкие полномочия от воров, специально сформированные заградотряды отловили Иванчика Молодого, Руслана (племянник Краба), Стаса (водитель и телохранитель Краба), Колю Комка и Буйнова, который вообще никак не был связан с преступным миром. Комка заманил в ловушку Завал, участник ОПГ Краба, перешедший на сторону воров, и передал в руки Головкину, одному из трех ответственных от ОПС «Общак» за город Хабаровск, после чего Комка повезли в Комсомольск на разбор к Еве, но спустя некоторое время Ева передумал, и угонщика убили в пути на трассе Хабаровск — Комсомольск. Двоих — Иванчика Молодого и Стаса — мы освободили, судьбу Буйнова и Комка вы уже знаете, Руслан до сих пор числится пропавшим без вести. Еще один уголовник, Вова Пряник, входивший в так называемый близкий круг, а у Краба был и такой, застрелился из ПМ. Дело в том, что Пряник был матерый уголовник, чтивший воровские законы, но по приказу все того же Краба следил за Сахно и дал информацию киллерам о времени, когда вор поедет из Хабаровска в Комсомольск. Когда все вскрылось, Равнягин (Пряник) предпочел смерть воровскому осуждению и наказанию.
В 2005 году на спецоперации по задержанию вымогателей, входивших в ОПГ Колпака, собровец, проводивший досмотр уже поставленных в определенную позу «общаковцев», нашел у одного из «колпаковцев» удостоверение на имя сотрудника военной ФСБ. Офицер, приехавший прикрывать бандитов, оказался тем самым подполковником спецслужбы, которого «общаковцы» привлекли на осмотр киллерского «Диаманта».
— Тут фээсбэшник, — крикнул мне спецназовец.
— Ты не видел ксивы, — дал указание я офицеру СОБРа, конечно, я понял, кто этот фээсбэшник, и мне необходимо было «поколоть» его на соучастие в убийстве Буйнова.
В ГУ МВД РФ по ДФО несколько часов мы кололи опера военной ФСБ. Подпол потел, бледнел, но «колоться до жопы» не желал.
— Парни, отпустите до завтра, — просил Леха, так звали фээсбэшника. — Завтра точно приеду и все расскажу, был я там и отпечатки снимал с «Диаманта».
— Где научился отпечатки снимать, Леха? — интересовало меня. — Я вот, например, не умею.
— Ну так я же школу ФСБ заканчивал, там учили, — прояснил вопрос подпол.
— А как тебя заманили в эту «блуду»? — подводил я Лехе. — Может, компру бандюги на тебя накопали? — кидал я военному ложный спасательный круг.
— Завтра, парни, все завтра, — терпел Леха.
Честно признаться, распирало меня применить к Лехе не совсем дозволенные методы дознания, чувствовалось, что вот-вот и подпол потечет, но останавливала магическая аббревиатура ФСБ.
Неизвестно как, но начальство Главка узнало, что опера Центра «Т» держат в здании управления опера военной ФСБ.
— Срочно отпускайте! — верещал начальник Центра «Т». — Вы кого в плен взяли, идиоты! Всех подставили, включая меня!
— Товарищ полковник, так это соучастник убийства, — пытались оправдаться мы.
— Это сотрудник ФСБ, а не соучастник убийства, срочно отпустить! — последовал приказ.
Конечно, Леху отпустили, и он на следующий день не пришел. Но, к чести руководства военной спецслужбы, подполковника ФСБ, который у себя в системе руководил отделом собственной безопасности, уволили из органов.
Когда мы с коллегами проводили оперативно-разыскные мероприятия по установлению местонахождения Буйнова и в дальнейшем сопровождали уголовное дело по похищению Иванчика Молодого, я ощущал непонятное давление и активизацию со стороны УСБ УМВД по Хабаровскому краю и некоторых других спецслужб. «Старшие братья» с улицы Волочаевской, 146 вызывали на задушевные беседы и как бы невзначай предлагали уволиться из органов. Я обычно связывал такие предложения со стороны органов собственной безопасности с весенним или осенним обострением, в зависимости от времени года.
Однако через несколько лет мой источник в ОПС «Общак» сообщил, что воры поставили задачу одному из трех «ответственных» от преступного сообщества за город Хабаровск, Головкину, найти способ уволить меня из милиции. Головкин заплатил майору УСБ, который наиболее проявлял активность в моей разработке, пятнадцать тысяч долларов США. Много позже, когда я узнал, что за мою голову была назначена такая немалая награда, эта информация, скорее, позабавила. Но в то время, когда я сам вел разработку лиц, похитивших Буйнова и Иванчика Молодого, было не до шуток. Наше главковское УСБ тоже не отставало в этой постановке под названием «Уволь Курасова из органов».
Вскоре я получил информацию, что начальник УСБ ГУ МВД РФ по ДФО будет склонять меня к увольнению из милиции, и наскоро ушел на больничный. Информация подтвердилась, и в этот же день вечером мне позвонил полковник УСБ.
— Вадим Геннадьевич, прошу ко мне в кабинет на беседу. — Товарищ полковник, я бы с радостью, но приболел, на больничном, дома отлеживаюсь, — огорчил я полковника.
— Э-э-эх, да что ж ты будешь делать! — не на шутку расстроился полковник. — Так я к тебе домой приеду, чаю попьем, — быстро оправился уэсбэшник и, как ему показалось, выбрал новую тактику.
— Ну приезжайте, чай есть, — нехотя согласился я.
Вскоре бравый полковник уже у меня дома на кухне в течение сорока минут рассказывал, как он недавно лежал в госпитале, как он лихо бегает кроссы (руководитель собственной безопасности главка — мастер спорта по биатлону — действительно находился в хорошей спортивной форме) и как недавно делал ремонт у себя в квартире. Я читал полковника как открытую книгу, но терпеливо ждал, давая ему выговориться: руководитель считал себя опером, это была «подводка» к неприятной беседе. После всей этой вступительной чепухи полковник обозначил главную тему беседы. «Вадим Геннадьевич, «старшие братья» накопали на тебя материал на возбуждение уголовного дела, он пока у меня в сейфе. У тебя есть на размышление один день, — продолжал гнуть свою линию руководитель УСБ, — надо сегодня тебе написать рапорт на увольнение, иначе будет поздно». За свою оперскую жизнь такие предложения мне приходилось слышать не раз, но они не несли никакой смысловой нагрузки, и я без задней мысли легко ответил отказом на предложение полковника. «Ладно, иду на должностное преступление, — заводил крючок уэсбэшник, — я сейчас обращаюсь к тебе не как полковник УСБ, а как отец твоего лучшего друга, даю слово, это не «замануха», мне приказали тебя закрыть сразу, но я беру удар на себя и придержу материалы на возбуждение уголовного дела, если ты просто уволишься». Тут, честно говоря, заронил мне в душу полковник червоточину: «А вдруг и вправду?» Я на мгновение поверил отцу своего лучшего друга, объясню почему. Любой нормальный опер — преступник, это мое убеждение. Государство в лице всяких проверяющих, надзирающих структур, конечно, это понимает, но ведет с нами игру. Раскрыл преступление — молодец, тебя потреплют по загривку; оступился по всяким «нашим» причинам, начиная от выдачи вознаграждения агенту «натуральными природными продуктами» до превышения силы при задержании преступников, будь добр, отправляйся в тюрьму. Поэтому запереживал я немного.
— Ладно, товарищ полковник, пенсия у меня есть, подполковника я получил, делаем так: сейчас едем к вам в кабинет, показываете мне материалы, если там что-нибудь путное, увольняюсь, даю слово.
— Так это, Вадим Геннадьевич, ключа-то от сейфа у меня с собой нет, ты напиши рапорт на увольнение сегодня, а завтра я тебе материалы покажу, — не подумав, сморозил руководитель.
— Ну, так дело не пойдет, — засмеялся я откровенно. — Нет за мной криминала, — уже полностью успокоившись, сообщил я офицеру.
Расстроенный руководитель ушел не солоно хлебавши. Спустя месяц-два очередная компания УСБ — ФСБ закончилась, и я успешно продолжил служить Родине.
Глава 7. «777»
«777» — такие цифры красовались на всех государственных номерах дорогих иномарок близкого круга ОПГ Краба, в ответ «cоседовские» прикрепили к своим автомашинам «878». Не знаю, кто конкретно придумал цифровую аббревиатуру у «крабовских», но подразумевалось, что семерки — божественные числа, приносящие удачу. В группировке Соседа Дима Иж придумал «878», в нумерологии денежное число восемь с двух сторон окружало магическую семерку…
Краб, фактический преемник вора в законе Киселева В.Ю., родился и закончил среднюю школу в селе Литовко Амурского района Хабаровского края, после чего поступил и закончил Хабаровский педагогический институт по специальности «Физическое воспитание». Немного поработал учителем физкультуры в общеобразовательной школе Хабаровска и успешно некоторое время служил швейцаром (читай: вышибалой) в ресторане «Дальний Восток». Об этом персонаже много уже написано и снято документальных фильмов. Поделюсь лишь несколькими эпизодами.
После неудавшегося покушения на Сахнова Краб пошел на сотрудничество с правоохранительными органами и дал показания на воров в законе и на участников своей же ОПГ, за что получил иммунитет. Согласно примечанию к ст. 210 УК РФ («Организация и участие в преступном сообществе») от уголовной ответственности освобождается лицо, добровольно прекратившее участие в ПС и активно способствовавшее раскрытию или пресечению деятельности преступного сообщества, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Однако в действиях бывшего криминального авторитета другие составы преступлений, причем тяжкие, по оперативной информации имелись. Это означало, что за организацию покушения на убийство Сахнова и за несколько других заказных убийств бывший криминальный авторитет должен был нести уголовную ответственность. Документирование преступной деятельности Краба, основного свидетеля по обвинению воров в законе, некоторое время было под запретом, пока почти полностью не сменилось руководство ГУ МВД РФ по ДФО. На смену генерал-полковнику Золотареву А.П. и его сильно поредевшей команде пришел московский «десант». Москвичи были похожи друг на друга как выращенные в одном инкубаторе цыплята. Все небольшого роста, пузатенькие, с умными бегающими глазками на лоснящихся лицах. Моим непосредственным начальником был назначен подполковник Карасиков, бывший гаишник и кандидат исторических наук, интересное сочетание, не правда ли? За свою долгую службу в МВД мне редко приходилось видеть умных гаишников, а чтоб кандидатов наук… Карасиков уютно расположился в большом кабинете на втором этаже Главка, обвесил стены фотографиями своих охотничьих трофеев и грезил получением генеральского звания. Запомнился мне он тем, что часто употреблял слово «предтечи», наверное, купил сыну компьютерную игру с аналогичным названием, которая как раз появилась в 2005 году.
Одним из руководителей был назначен Феликс Цветков, маленький и круглый, как шар, бывший пограничник, с непомерно раздутыми амбициями и таким же аппетитом в прямом и переносном смысле слова. Цветков мало смыслил в оперативной работе, как и все бывшие военные, оказавшиеся в МВД, но поднаторел в подковерных игрищах и интригах в Главном управлении по борьбе с экономическими преступлениями (ГУБЭП), откуда был переведен на Дальний Восток с повышением.
Феликс в разговор постоянно вставлял мусорное выражение «эт самое». На одном из совещаний мой коллега насчитал за Феликсом сорок четыре повтора выражения за пять минут.
— Эт самое, Курасов, останься, эт самое, после совещания, есть важный разговор. Ну, ты, эт самое, за «этнику» в Главке отвечаешь, нужны два таджика, именно таджика, а не узбека, смотри не перепутай. Мне нужно земляные работы на коттедже сделать.
Пришлось обращаться к руководителю армянской диаспоры в Хабаровске, чтобы тот, в свою очередь, выделил именно таджиков, которые успешно потрудились около трех недель на коттедже у Феликса, конечно, бесплатно. Следующей причудой москвича было устроить пышную свадьбу своей секретарше. Феликс объявил сбор денег на свадьбу майора милиции, которая, судя по всему, была и ему самому не безразлична. С руководителей собирали по две тысячи рублей, с оперативного состава по тысяче, сотрудники были, конечно, удивлены данным обстоятельством, но коллеги Феликса по ГУБЭП призвали не волноваться, якобы в Москве такие мероприятия — обычное дело, а дальневосточный Главк живет теперь по столичным правилам. Обратил свое внимание бывший пограничник и на мою скромную персону.
— Курасов, а принеси-ка мне свои агентурные дела, все говорят, что ты хороший опер, хочу посмотреть, — приказал Цветков.
Заношу Феликсу свое лучшее агентурное дело, где осведомителем проходил криминальный хабаровский авторитет средней руки.
— Та-ак… — мельком пролистывая папочку, задумывается милицейский руководитель. — Это «крышевое» дело, Курасов.
— Как это? — реально не врубился я.
— Так ты «крышуешь» этого авторитета.
— Ну, если я «крышую» источник оперативной информации за то, что он раскрыл резонансное разбойное нападение на инкассаторов, сопряженное с убийством, в помещении ресторана «Пекин» на проспекте 60-летия Октября, то согласен с вами, — парировал я.
На такой серьезный результат в агентурной работе Цветков не нашел что ответить.
— Ладно, есть ответственное задание. Начинай разработку Краба, все нюансы с Генеральной прокуратурой и с МВД я беру на себя.
Совсем скоро я разобрался, что конечной целью разработки Краба был один крупный хабаровский чиновник, с сыном которого контактировал Краб…
Вадим Курасов
Продолжение следует
