Как скоро в Хабаровском крае исчезнет пчеловодство?
Проблемы развития и сохранения столь экзотической отрасли в краевой Законодательной думе обсуждались в рамках круглого стола. И вывод по его окончании лично у меня получился неутешительный: пчел у нас мало, пчеловодов и того меньше и по большому счету и те и другие — как бы это мягче? — мало кому интересны кроме них самих.
«Какие налоги они генерят?»
Тут так и хочется процитировать Максима Гулько, министра лесного хозяйства и лесопереработки: «Я, если честно, не понимаю, что мы развиваем. Я отрасль пчеловодства, как отрасль, вообще не вижу. Я не знаю, какие налоги они генерят». Понятно, что министры всегда мыслят большими цифрами, но, положа руку на сердце, вы готовы считать хабаровское пчеловодство целой отраслью – не хобби, не приработком, а настоящим производством?
Тогда позвольте несколько цифр.
По результатам анализа компонента «Меркурий» ФГИС «Ветис» установлено, что за шесть месяцев этого года на территории края произведено 37 тонн меда девятью (!) хозяйствующими субъектами. В 2022-м 62 предпринимателя выработали 466 тонн.
Для сравнения. В Приморском крае производится 5000-6000 тонн ежегодно, в 2020-м экспортировано 1100 тонн, это, кстати, почти половина всего экспорта меда России. Хабаровский край в том же году отправил за границу 184 тонны.
Способны ли мы догнать соседей?
Председатель Союза пчеловодов Хабаровского края Валерий Шубакин посчитал: на территории Хабаровского края по данным Государственного лесного реестра по состоянию на 2021 г. липа преобладает в насаждениях на площади 191,3 тысячи га. Кроме того, имеются значительные запасы. С одного гектара можно в среднем собрать от 700 до 1000 килограммов, что теоретически, позволяет с лесного фонда края получать более 200 тысяч тонн меда. Куда уж там Приморью со своими 6 тысячами! Но теория, увы, слишком далека от практики. Импортеры из КНР намеревались закупить 240 тонн меда. «Мы начали считать, — говорит Шубакин, — и пришли к выводу, что такого количества хорошего меда просто не наберем. Китайцам нужен качественный мед, плохой они брать отказываются – у них своего плохого меда хватает».
Между тем липа для хабаровских пчеловодов, как Александр Сергеевич, — наше все. «В России представлены два основных массива липы – в Башкирии и на Дальнем Востоке. Ценность – наш липовый мед. Если у нас не будет липового меда, конкурентного преимущества среди крупных поставщиков не будет. На Алтае пасек столько, сколько нет на всем Дальнем Востоке. Но липы у них нет», — рассказывает Евгений Хрустов, директор ООО «Лесные продукты», на сегодняшний день единственный экспортер хабаровского меда.
Делаем вывод: есть у края потенциал, вот только чего-то не хватает. Чего?
У пчеловодов не хватает денег
Мои приморские дядюшки неплохо зарабатывали в советские времена, содержа пасеки и сдавая мед государству. И вроде как подобный подзаголовок не уместен. Но послушаем людей, более сведущих.
Производство меда в промышленных объемах требует, что называется, зоны кормления. Чтоб пчела к той же липе прилетела, ее в тайгу надобно вывезти. А кто тебе разрешит по лесу запросто так с ульями шастать?
«С получением разрешения – сложности большие, — объясняет Валерий Шубакин. — Простой пример. Вначале необходимо получить кадастровый паспорт. Стоимость оформления зависит от фирмы — от 40 тысяч до 150 за один участок. А если учесть, что таких участков нужно в районе пяти? Это бьет по карману так, что не осилишь. Но это первая проблема. И сразу вторая – необходимо подготовить проект освоения лесов. Идут по простому пути – размещают заказ в Интернете. И начинаются предложения. Самые крутые оказались в Санкт-Петербурге – 300 тысяч за один участок, поскромнее Уфа – 100 тысяч. В Хабаровске тоже есть люди, которые за это берутся, минимально 50 тысяч рублей».
«Механизм прохождения ветеринарно-санитарной экспертизы неудобен и не учитывает реальных условий отрасли, — дополняет Евгений Хрустов с позиции реализации продукции. — Если раньше основная часть пасек находилась в специализированном хозяйстве пчелосовхозов, расположенных в сельской местности, то сегодня это в основном мелкие пасеки с пчеловодом выходного дня. Но нужно обязательно привезти свою продукцию в район на ветстанцию, которая формирует справку. Возможности для проверки качествамеда в районе нет — спецлаборатория, которая в состоянии провести ветеринарно-санитарную экспертизу находится в Хабаровске.Но существует плата за справку. Прибавим и дополнительные транспортные расходы».
Пчелам не хватает нектара
Максим Гулько, министр лесного хозяйства, был первым среди выступающих на круглом столе, чему он удивлялся не меньше вашего: мол, где пчелы, а где лесопереработка. Но, как говаривал один мой коллега, мир полон откликов и соответствий. Во-первых, мы уже знаем, что в лес без разрешения не попадешь. Во-вторых, лесозаготовки напрямую влияют на производительность пасек.
— С 90-х годов лесозаготовки активно производятся в зонах пчеловодства, вблизи таежных поселков, в результате чего пчеловоды лишились мест традиционного промышленного пчеловодства, — констатирует председатель регионального Союза пчеловодов. — Пчеловод оказался ущемленным, даже по программе «Дальневосточный гектар», которая одобрена Президентом Российской Федерации! Предоставлялась возможность взять гектар в безвозмездное пользование конкретно под занятие пчеловодством. Многие повелись. И я, не буду скрывать, тоже пошел по этому пути. В результате что получилось? Построили омшаник, а потом выясняется: нет, мы вам не предаем этот гектар в собственность, вы оформляйте его снова в аренду. Тогда можно не морочить людям голову! Вторая проблема: тебе гектар дают и начинают тут же вырубать липу. А мне без нее гектар не нужен. Парадоксы. Начинаешь разбираться с этим вопросом, ну, говорят, у нас законодательство это позволяет.
— К сожалению, у нас даже не соблюдаются те трехкилометровые зоны вокруг пасеки, на территории которых по предписанию лесоустроительной инструкции рубка липы запрещена, — поддерживает коллегу Евгений Хрустов. — У нас есть своя пасека. Я зафиксировал по GPS: заготовители леса подошли к ней уже на 800 метров, хотя пасека 10 лет была зарегистрирована как арендная, а сейчас это огромный дв-гектар. Хочется узнать, когда это заработает? Раньше было постановление губернатора, и зоны промышленного пчеловодства охранялась. Сейчас именно эти сохраненные участки липовых лесов активно вырубаются. Что важнее: сиюминутная выгода от продажи древесины или же долгосрочное использование наших липовых лесов?
Вопрос можно было и не задавать, ответ содержался в выступлении министра лесного хозяйства: «Простая математика. К сожалению, от лесозаготовительной отрасли больше выхлопов, чем от пчеловодства на сегодняшний день, даже если пчеловоды скажут, что дадут 1000 тонн на экспорт».
К слову, липовая древесина в общем объеме заготовок края составляет меньше процента.
Отметил Максим Гулько и следующее обстоятельство: в отличие от лесозаготовителей, разрабатывающих проекты восстановления вырубленных деревьев, ни один пчеловод в крае не озаботился восстановлением липы. По словам Шубакина, вырублено ее почти треть от вех запасов. Растет дерево – если не на открытом пространстве – довольно медленно, от посадки до плодоношения – не один десяток лет пройдет, а ну как к тому времени переведутся пчеловоды в Хабаровском крае?
«Будем продолжать работать в части зон покоя. Придется заставить всех пасечников выйти из тени и о себе заявить. Соответственно, возникают обязательства — бремя использования лесов. Мы особо не видим желающих пойти массово», — обещает Максим Гулько.
Всем выйти из сумрака
О какой такой тени говорит Максим Валериевич?
Ну, вот вам еще факты.
По информации Управления Россельхознадзора по Хабаровскому краю, Еврейской автономной и Магаданской областям на территории края зарегистрировано 70 хозяйств, осуществляющих деятельность по содержанию пчел и производства продукции пчеловодства. Из них 58 пасек. Восемь субъектов включены в реестр экспортеров, пятеро из них имеют ограниченный статус. Из оставшихся трех, двое реально осуществляли экспортную деятельность. Продлением заявки сегодня занимается лишь одно. Тут хочется в удивлении воскликнуть что-нибудь неприличное, потому что о чем тогда спор? Но экспорт — не только имидж малой родины, а еще и деньги в казну. На внутреннем рынке обстановка несколько иная.
По словам Валерия Шубакина, в крае пчеловодством занимаются 1200 человек, которые имеют более 16 тысяч пчелосемей.
Евгений Воскобойников, заместитель руководителя Управления Россельхознадзора привел иные цифры – Управлением ветеринарии зарегистрировано 8673 пчелосемьи, а в компонент «Хорриот» — это такая штука, позволяющая идентифицировать и учитывать животных — внесена только половина.
«Пчеловоды даже не хотят паспорт пасеки иметь, — утверждает Евгений Хрустов. — Это тот документ, который касается и промышленного пчеловода, и пчеловода-любителя. Это обязательное условие, чтобы в принципе заниматься медом. Проблему сложно решить – есть каналы нелегальной продажи. Они работают повсеместно. Есть и мелкие магазины, есть рынки, которые торгуют незаконно, есть закуп со стороны китайцев, которые проникают регулярно и фурами незаконно вывозят».
О неправильном меде говорит и Евгений Воскобойников: «Цифра реализации занижена по сравнению с реальным производством.
Сведения указывают на существующую проблему теневого оборота. Установлены случаи ввода в оборот меда, произведенного на территории Приморского края».
Главную причину такого положения дел Россельхоз видит в сложностях с реализацией своей продукции, в частности необходимость каждому пчеловоду проводить дорогостоящее исследование меда самостоятельно.
Справедливости ради
Какой-то получается замкнутый круг: пчеловодство не развивается, потому что тяжело исполнять все законные требования, законодательство не совершенствуется, потому что пчеловодов раз, два и обчелся, и от количества хабаровского меда у покупателей ничего не слипается…
Однако было бы не справедливо говорить, что никакой работы не ведется вообще. И Закдума несколько лет занимается проектом федерального закона по регулированию вопросов использования лесов, и региональный Минсельхоз предоставляет поддержку пчеловодам, вот, опять же – круглый стол о проблемах случился.
Но под каким-то не тем углом мы смотрим что ли? Ведь куда ни копни мелкого производителя – хоть капусту он выращивает, хоть пчел разводит, хоть кроликов – проблемы, по сути одни и те же: быстрее сам дойдешь до ручки, чем твой продукт до законного прилавка. Наверное, не те налоги генерим? Или я не права?
Ирина Северцева
