Про страх
Опять в Хабаровске судили педагога. Если верить некоторым публикациям в СМИ, то дело было так. Школьник уронил ручку, после чего началась неразбериха. Парень побежал за ручкой, за ним рванули его друзья. Это разозлило учителя, он сорвался, толкнул 14-летнего мальчика, тот ударился об стену, а учитель еще и выпроводил его из кабинета с нехорошими выражениями. Вердикт суда: денежный штраф и отстранение от педагогической деятельности на год.
Говорят, дескать, есть видеосъемка в качестве доказательства. Есть. Съемка сделана школьниками. Она начинается с момента, когда рассерженный учитель толкает парня. Улика! Повод прославиться в соцсетях и унизить учителя. А что было до этого? Обдуманная провокация учителя? Коллективный заговор неразберихи со съемкой? Потому что абсолютно не верится в невинное «…уронил ручку». Почему наряду с учителем не несут ответственность родители за поведение сына? Почему 14-летнему школьнику дозволено заниматься в школе явным шантажом? Впрочем, был ли он заведомым, надо еще доказать, что абсолютно нереально. Никто в классе не выступит против зачинщиков скандала. Дети боятся реальной мести одноклассников. Не сокрушайтесь, если в школе ребята изобьют однажды и вашего ребенка. Свидетелей не будет.
Кто-нибудь помнит, как в Комсомольске учительница тоже ударила ребенка? Она сорвалась в ответ на действия неуправляемого школьника. Но тогда в ситуацию вмешался бывший губернатор Сергей Иванович Фургал, было обещано разобраться досконально.
Такие дела вызывают большой общественный резонанс. В социальных сетях комментарии в основном на стороне учителей. Но Следственный комитет и прокуратура всегда считают примененные педагогами меры нарушением норм Уголовного кодекса. Впрочем, поговорит-пошумит народ и все забудется — до очередного инцидента. А он будет. И не один.
Суды учителей у нас проходят с завидной регулярностью. Мы возбуждаемся, обсуждаем, пишем… Но кому нужны наши бесправные эмоции? Суды их не принимают во внимание. Ударил ребенка — получи статью. Причем педагоги знают, что ничто их не оправдает. И никто не защитит.
Школа стала опасным местом. Что может сделать учитель, если в классе очередной сорвиголова (а то и группа) начинают его третировать? Фактически — ничего! У него нет никаких прав. Это раньше можно было взять за руку и выгнать из класса. Сейчас за такой «метод» учитель рискует потерять место работы, а то и диплом. Раньше можно было поставить двойку за поведение и вызвать родителей. Сейчас такие оценки не ставят, в наших школах нет двоечников — таково общее негласное правило. А за вызов родителей дети могут и отомстить: подкараулят и сделают инвалидом. Сомневаетесь? А зря. Если в классе при свете и при всех не боятся издеваться, то уж в темноте, в переулке… Поэтому учителя элементарно боятся. Слишком чревато заниматься такими школьниками. Безопаснее не заметить, промолчать, отойти.
Казалось бы, для обоюдной пользы неплохо бы все-таки поговорить с родителями. Увы, плохо. Учителя может настигнуть двойная месть: и со стороны детей, и со стороны родителей, нажаловавшихся директору. Мало того что придется оправдываться, так ведь еще и терпеть наказание. Директор не может не наказать, боясь, что родители пожалуются еще выше. А оно ему надо? Ведь никто из родителей не считает своего ребенка плохим.
Кстати, про детей-ангелов. Трижды в неделю в час дня на площадку к другу приходили старшеклассники. Пили вино прямо из горла, матерились, шумели, курили, что-то жгли, корчевали перила и т.д. В семнадцать часов бросали пустые бутылки в мусоропровод и расходились. Представляете, как можно было их воспитывать в час их безудержного веселья?! И два года никто из четырех квартир на площадке не жаловался родителям парня, который к их приходу с работы уже «усердно» учил уроки. Пожилые соседи просто боялись.
Про дефицит
Уж сколько лет одно и то же: в крае велик дефицит учителей! А сколько именно и каких педагогов не хватает нашим школам? В открытом публичном доступе общей количественной информации по краю нет. Есть отдельные данные — по какому-нибудь району, или школе, или специализации. Правда, в 2019 году депутат краевой думы Ирина Белова назвала-таки цифру — школам не хватает более 500 учителей.
Смею предположить, с той поры дефицит учителей вырос. Только в Хабаровске добавилось примерно две тысячи учащихся. В школы пошли первоклашки — дети «материнского капитала». А это дополнительные классы. Если верить отчетности, то на начало 2020/21 учебного года в крае, в сравнении с предыдущим периодом, учителей стало меньше на 143 человека.
Но «меньше» еще не означает «дефицит». Как реально его посчитать? В школах вакансий в чистом виде нет. Вакансия — это незамещенная должность. Директор не имеет права оставить класс без учителя. И он любыми правдами-неправдами его найдет. Дефицит шаровой молнией бьет по директорам школ накануне учебного года. Но как только учителя сами согласятся на вторую смену или их вынудят, гроза уходит. А если где-нибудь в деревне останется класс без учителя, то детей просто повезут в школу соседнего села. Есть у нас в крае и такая практика. Но про реальный дефицит педагогов в крае никто громко не говорит.
Правда, не только наш край в патовой ситуации — во всей стране кадровый кризис педагогов. Причем он нарастает. Хотя никто не называет самого главного — цифру, сколько не хватает учителей по всей стране. Наверно, никто ее толком и не знает? Но кое-кто и кое-где все-таки начинают открыто говорить о дефиците. В частности, Общероссийский народный фронт проводил опрос в прошлом году и выяснил: в половине российских школ имеется дефицит учителей, их средняя нагрузка — полторы ставки, а каждый седьмой учитель работает на две ставки.
Однако министр просвещения РФ Ольга Васильева тут же опровергла информацию ОНФ, заявив, что за последние годы нехватку учителей удалось значительно сократить и сейчас она составляет всего 1 процент. Не удивлюсь, если и наше краевое министерство также выразит свое жгучее несогласие. И будет у него железный аргумент про молодых педагогов.
У нас на это тоже есть аргументы. Первый: на расширенном заседании правительства края в августе 2021 года говорилось, что в школы края выйдут на работу 382 молодых педагога. Можно верить? Можно. Ведь губернатору докладывали в будущем времени — «выйдут». А сколько из них реально в настоящем времени вышло с 1 сентября на работу? Сколько из них сбежало из школ? Губернатору уже не докладывают, да он и не спрашивает. Второй: про триста молодых педагогов — выпускников вузов мы слышим каждый год уже несколько лет подряд. Они выходят и выходят, выходят и выходят… Если за это время сложить весь декларируемый приход молодых в школы, то уже должна быть немыслимая конкуренция на рынке труда педагогов. А у нас дефицит.
А сейчас арифметика про дефицит. Если считать, что в крае работает примерно 8800 учителей, если брать среднюю нагрузку на учителя в пределах 1,8 коэффициента (то есть почти двойную), то дефицит составит в пределах 4000 учителей? Убедите меня в обратном. Но если это так, то есть что скрывать.
Про зарплату
Звучала цифра, что в нашем крае средняя зарплата у школьных педагогов 43 тысячи рублей с копейками. Быть может, по итогам прошедшего года она даже подросла в соответствии со средней зарплатой в экономике края, чего требует президент и за что перед ним отчитывается региональная власть. Чиновники таким достижением довольны, учителя раздражены. Очень многие из них и близко не имеют такой зарплаты. Предвижу любимое сравнение: а в других регионах даже хуже! Действительно, хуже. Только в Москве средняя зарплата учителя в пределах 100 тысяч рублей.
Публично объявлять средние цифры зарплаты — опасное дело! Назвать реальную — заклюют чиновники, назвать официальную — задолбают люди. Когда в 2018 году на встрече с президентом бывший наш губернатор Вячеслав Иванович Шпорт назвал Путину среднюю зарплату врачей в крае в 80 тысяч рублей, народ онемел. Первое нелицеприятное: приврал! Отнюдь. Шпорт назвал официальную цифру, данную ему статистикой.
Придется разбираться, что же это за статистика такая — ирреальная и вредоносная? Оказывается, в РФ с 1990 годов применяется международная методология ведения статистического учета заработной платы. Она едина для всех. Для расчета средней зарплаты учитываются все виды выплат. Средняя зарплата рассчитывается, исходя из среднесписочной численности, а не на ставку одного работника. Тем самым обеспечивается корректное сопоставление средней зарплаты отдельных категорий работников. Так Министерство просвещения РФ на своей горячей линии ответило на вопрос педагога.
Это же надо: оказывается, там, в верхах, еще и корректностью озабочены! А мы плохо подумали… Но, может, все-таки правильно подумали? Какая может быть корректность, если расчет ведется на среднесписочную численность? Стало быть, дефицит учителей исключительно выгоден чиновникам? Зависимость прямая: чем меньше учителей, тем выше средняя зарплата! Еще лучше, если учителя станут работать не в две, а в три смены. (Как врачи: отпахал две смены и в третью — на дежурство или на скорую помощь!) Ведь еще ярче будет отчет президенту!
А теперь про все виды выплат. Рассказывали, как департамент поручил директору школы насчитать среднюю зарплату учителя в 70 тысяч рублей. Считал-считал директор — не получается. Тогда направил все цифирки в департамент. А там насчитали! Как? Да очень просто: добавили в расчет зарплаты стоимость электроэнергии, коммуналки… Так ведь и мы не знаем, какие цифирки передают в статистику школьные руководители.
Хотя кое о чем догадываемся. Если сложить 30 тысяч рублей учительских со 100 тысячами директорской зарплаты, а итог разделить пополам… Понятно, да? А у нас на 8800 учителей 1500 руководящих школьных работников… А у нас стимулирующие выплаты в школах кто-то имеет, а кто-то получает от них кукиш с маслом… А еще говорят, что у каждого директора школы есть свой круг всяких родственников, нужных знакомых и приближенных со всевозможными половинками и четвертинками ставок… И этот «круг» надежно голосует за все директорские меры… Но кто бы разобрался в школьном омуте выплат, переплат и недоплат, да еще и не утонул??? Поэтому, когда краевые чиновники витийствуют об увеличении фонда стимулирующих выплат, учителя от души чихвостят эту систему.
Некоторые небитые педагоги пытаются поискать истину у федеральной власти — на той же горячей линии Министерства просвещения РФ. И находят. Истина в том, что по закону полномочия в сфере образования разграничены между федеральным, региональным и муниципальным уровнями власти. Федеральные органы не наделены полномочиями по регулированию и контролю за формированием систем оплаты труда в образовании. Регионы самостоятельно регулируют вопросы оплаты труда в этой сфере.
Стало быть, одной рукой региональная власть дает учителям некие деньги, а другой закрывает рот: дескать, чего вы воду мутите, у вас и так приличная зарплата?! Стало быть, миллион «земского учителя», премии конкурсантов «Учитель года» и прочие поощрения и компенсации (за дрова, за электричество и т.д.) входят в перечень «всех выплат» и поднимают планку средней зарплаты? Не отсюда ли учительское раздражение: единицы получают, а всех упрекают…
Про стимулы
Представляю обиду педагогических чиновников: дескать, необъективны данные заметки! Дескать, чего только не делается, чтобы закрепить педагогические кадры, чтобы поддержать их. Конечно, делается. Возьмем программу «Земский учитель». Больше двухсот человек прочитали условия, четыре человека подали заявки, двое получили обещанные миллионы. Быть может, сегодня их чуток больше. Но разве это не показуха?
Возьмем квартиры лучшим педагогам: сколько их дают в год — две или три? Больше не дают — дорого. А разве нельзя более дешевый, но не менее эффективный вариант: дать деньги на ремонт, на расширение жилплощади? Представьте, нельзя! Ключи от квартиры — это красиво! Это телекамеры, это эмоции счастливчиков, это довольные лица благодетелей. А что покажешь в других вариантах — советский «дизайн» в тесноте и в обиде? Выходит, ключи от квартиры — тоже чистейшей воды показуха? Ведь по большому счету разумнее было бы так: пришел учитель любого возраста в школу, ему предлагают социальное жилье. Слабо? Зато не слабо было бывшему мэру купить жилье себе и своим детям в Калифорнии…
Посмотрим конкурс на присуждение премий лучшим учителям Хабаровского края за достижения в педагогической деятельности. Сколько их, лучших? Два десятка человек ежегодно из армии в 8800 учителей. Можно привести и другое соотношение — из всех 10700 педагогических работников края. Соблазнительно ли участвовать? Ничуть. Отсюда покаянное признание чиновниками реальности: активность педагогов в конкурсном движении снизилась. Потому что показуха?
Просчитаем предпоследнее новшество — впервые молодым учителям положены были подъемные. Аж восемь месячных окладов! А оклад-то — восемь тысяч рублей…
Не будем говорить про другие закрепительные меры для педагогов. Впечатление, будто кто-то специально занимается вредительством. Доплаты молодым учителям только злят их старших коллег: заслуг нет, опыта нет, вот и кувыркайтесь сами за подачку!
Про услуги
Есть такое мнение: если наша страна захочет выйти по доле финансирования образования на средний европейский уровень, то этой сфере надо добавить 1 триллион рублей. А вообще, ни одна страна не произвела модернизацию при затратах на образование меньше 7 процентов ВВП, у нас сейчас меньше 3,5. То есть финансирование складывается из отношения к образованию — по остаточному принципу. А принцип исходит из закона 2012 года «Об образовании», который низвел систему школьного образования до уровня отрасли сферы услуг.
Говорят, в Госдуму уже дважды вносили законопроекты об изгнании понятия «образовательной услуги». Правительство и министерство не поддержали: дескать, финансистам будет неудобно считать, если не будет написано «услуга». И депутаты согласились.
Получается, что сегодня учитель — это обслуга. Звучит по меньшей мере кощунственно, ведь никогда в России учитель не был обслуживающим персоналом. Но если так считает власть, общество и родители, то как считать педагогу? Соответственно. Рассказал очередную тему урока (то есть предоставил услугу) и — до свидания! Не понял школьник, недокумекал — уже не забота учителя, а проблема родителей. Можете доучивать сами. Можете нанимать репетиторов. Их сейчас множество! Учителя, уходя из школ, активно занимают благоприятную нишу — нервотрепки меньше, а по деньгам не хуже.
Но как же наше исконное понимание обучения в школе? А никак. Двойки школьникам ставить нельзя. Директора школы не погладят по головке за низкую успеваемость. Директор школы, в свою очередь, подвесит учителя за плохую успеваемость в его классе. И абсолютно все учителя спокойно ставят тройки даже тем, у кого знания ниже уровня плинтуса. И это не вина педагогов, это беда школьной системы. Поэтому у нас в крае нет ни двоечников, ни отчисленных за неуспеваемость. Вообще нет! Но даже если бы учитель и захотел позаниматься с отстающим школьником, а негде! Школы переполнены. И еще: извините, в наших школах нет даже понятия «отстающие». У нас все «успевающие».
Однако школьников, которые не могут освоить школьную программу, становится все больше. И неуправляемых тоже. Что с ними делать? Похоже, не знает никто. Возможно, поэтому предлагается индивидуальный подход: часть детей могут изучать предметы на базовом уровне, другая часть желающих — углубленно. Но сегодня дать даже базовый уровень порой бывает весьма затруднительно.
Посмотрим на инклюзивное образование — совместное обучение здоровых детей и детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), к примеру, в начальных классах. Если ребенок с ОВЗ не отстает в интеллектуальном развитии, вопросов нет. А если отстает? А если сильно отстает? Представим класс, где три десятка школьников и трое с ОВЗ. Если учителю работать с основным составом, то больные дети не усвоят урок. Если больше работать с больными, то упустить здоровых. Как поделить время урока, чтобы никого не ущемить?
А еще представим, что ребенок с ОВЗ неуправляемый. Он может ходить-бегать по классу, может петь-кричать, может колотить сверстников. Что делать учителю, если он не справляется с таким школьником? Жаловаться директору. Что делать родителям других детей, которые понимают дилемму и не хотят такого соседства со своим ребенком? Тоже жаловаться директору. Но директор не может обязать родителей неуправляемого ребенка обратиться в медико-психологическую комиссию за заключением о возможности его учебы в обычной школе.
Не является ли это следствием низведения школы до объекта услуг? Советскую систему образования выстраивали методисты и педагоги. Нынешнюю систему делают менеджеры и чиновники. Что важно менеджеру? Коммерческая подоплека. Чем больше детей в классах, тем выгоднее. Ведь за каждым ребенком в школу приходят деньги. Под эгидой коммерческой выгоды прошла оптимизация сельских школ, под ее влиянием закрывали многие школы для детей с ОВЗ. Кто сегодня оценит всероссийский эксперимент с инклюзивным образованием? Да, оно принято в нашей стране законодательно на базе мирового опыта. А мы до него доросли? Не поторопились? Учли особенности нашей страны, нашего народа, нашего менталитета? Делаем ли сегодня выводы, что на пользу детям и школе, а что во вред?
Впрочем, зачем такие несвоевременные вопросы? Услуга оказана. Все остальное — от лукавого.
Про коварство
Зачем собирать всю нелицеприятную фактуру в одних заметках? Ведь ужасает, согласитесь. Ну, есть кое-что и кое-где у нас порой… А по большому счету наша школа — она не такая. Она светлая, добрая, мудрая… Все так. И не так. Коварство — в двойственности.
Начнем с учителя, он — главный в школе. Мы на него готовы молиться. Или злиться. Почему такие крайности? Потому что профессия учителя сегодня у нас не является престижной. Перейдя в рынок, мы вообще-то должны понимать, что социальная значимость профессии определяется уровнем заработной платы. Нет высокой заработной платы — нет возможности выбирать кадры. Рынок труда этой профессии не сложился. Школы готовы брать педагогов чуть ли не с улицы. А те, кто есть, кто они?
Учителей-мужчин в школах единицы. Понятно: если у него будет нормативная нагрузка, то на нормативную зарплату он не прокормит даже себя, не говоря о семье; а если двойная нагрузка, то о семье придется забыть. Потому и учительский климат в школах сугубо женский. Твердая мужская рука — это как недосягаемый космический объект, а если он нечаянно обнаруживается в школе, то нередко подвержен судебным преследованиям (см. выше).
А какого возраста наши учителя? В одном официальном отчете задела фраза: «Доля учителей в возрасте до 35 лет составляет 14 процентов». И точка. Как ловко научились отписываться! Думайте, что хотите, сколько и какого возраста остальные. Хорошо, если до 60 лет, а то ведь и 70-75-летние педагоги вовсе не редкость… А что делать директору? Бывает, приходится умолять, чтобы старенькая учительница не уходила из школы, упрашивать ее и на вторую смену. Директор и рад бы иметь кадры моложе, да где их взять?!
Кстати, про две смены. Еще на заре советской власти и далее (несколько десятилетий) в нашей стране существовала нормативная нагрузка на педагога. Если грубо, то принцип такой: полдня он учит детей, полдня учится сам и готовится к следующим занятиям. И это правильно.
И не только россияне такие умные. Читаем про Финляндию, где учителя не уходят из школ, потому что у них высокие зарплаты. Это так. Но если бы только зарплата, то они ехали бы в страны Евросоюза, где платят еще больше. Оказывается, в Финляндии учителей не мучают бесконечными проверками, бесконечной бумажной работой. Но самое главное: свою зарплату учитель там получает за нормативную нагрузку в 18-20 часов в неделю.
А у нас? Помнится, после инцидента в Комсомольске министр образования обещала проанализировать занятость педагогов и сократить по возможности хотя бы отчетную нагрузку. Но… Ей надо было хоть что-то сказать перед телекамерами в свое оправдание. Опять же: слова к делу не пришьешь. Да и прежнего министра уж нет.
А с нагрузкой все просто. В первую смену учитель на уроках частично занимается подготовкой к занятиям во вторую смену. На уроках второй смены он готовится к занятиям следующего дня. И так изо дня в день, из года в год. Потому что у него просто нет другого времени. И что он недодал, за чем недоследил, чему недоучил, что дети недополучили — вопрос открытый. В этом коварство качества обучения в школе.
А теперь сложим все: низкую зарплату, чрезмерную нагрузку, дефицит кадров, отношение общества, профессиональное выгорание — не слишком ли много для учителя? И что получается? Что-что… Петля.
Раиса Целобанова
О чем еще здесь не было сказано? Ясное дело — о многом. Так расскажите. Можно даже анонимно. Адрес электронной почты: tselobanova1950@yandex.ru
