В одиночку справиться с опасностями сможет только физически и морально подготовленный человек. Об этом и рассказывает в своих записках Леонид Тимченко, кандидат сельскохозяйственных наук из Вяземского района.
Бытие в тайге интересно тем, что в нем изобилует разнообразие, чередующееся с неожиданным. В любой день или момент судьба может принести и радостное, и трагическое. И все это вмещается в емкое слово — жизнь.
Давно собирался поохотиться на кабанов на одном из участков, туда попасть было сложно. С доступной стороны протекала еще не замерзшая речушка и высился очень крутой протяженный склон. Обходить эти препятствия с других сторон было далеко. Форсировал речку в резиновых сапогах, далее пошел в ичигах. Снег уже лежал глубиной более 20 сантиметров. Стометровый крутой подъем преодолевал, прижавшись животом к земле, цепляясь, что называется руками и зубами, за кусты и деревца. Древостой вершины увала был представлен дубом, кедром и липой. В нижней части распадка преобладали ель с пихтой. Почва заросла хвощами. Здесь наткнулся на следы небольшого табуна чушек, голов в пятнадцать. Неприятно было увидеть следы другого охотника и любителя дикой свининки — медведя.
Кто кого сегодня будет кушать?
Поскольку кабаньих следов было много, не стал распутывать их, а пошел вдоль склона небольшого хребта. После обеда повернул назад и вскоре наткнулся на кормящийся табун. До этого они явно отдыхали на своих лежках. Подкравшись, выстрелил в ближайшего зверя. Выйдя на след, увидел кровь, но не обильную, предстояла кропотливая работа по добору подранка. Обычно подранок откалывается от табуна и уходит в другую сторону, забиваясь в чащу.
Преследовал кабана несколько километров и наконец-то добыл на лежке перед вечером. Успел сделать самое необходимое, освежевать и убрать внутренности. Унести с собой ничего не мог, брать на охоту котомки не полагалось: плохая примета — не добудешь ничего — проверена и не один раз на деле. К туше примораживаем стреляные гильзы, окружаем веревочкой, вешаем на колышки шарф (я эти атрибуты дополнял кусками нижнего белья, разрезав его на себе ножом), а за добычей возвращаемся позже.
На второй день, утром, бежал по тропе, зная, что дармовщиной могли поживиться ночью волки, тигры, медведи. Через пару километров на мой след справа вышел медведь и направился впереди меня. Такого поворота событий я не ожидал. Мишка явно учуял запах крови в моих следах и теперь от добычи не отстанет. Она в это время нужна ему для залегания в берлогу и успешной зимовки. Сев на валежину, задумался: конкурент серьезный и опасный. Проблему придется решать по принципу, кто кого сегодня будет кушать. Я, настырный и упрямый, пошел далее. Через километр облегченно вздохнул, медведь сошел с моей тропы вправо, в лес. На душе стало легче, как будто с плеч сбросил большой груз.
Но радость была недолгой, к великому огорчению медведь снова вышел на мою тропу. Осторожно пошел далее, твердо уверовав, что медведь уже у моей добычи. Но чудо все же произошло: не доходя до чушки, зверь снова свернул с тропы. Посчитал это хитрой уловкой коварного зверя. Далее шел медленно, держа ружье со взведенными курками, ожидая броска медведя. Наконец на склоне увидел свою добычу в целости и сохранности. Удивительно, но не было даже ворон, быстро обнаруживающих в тайге дармовую пищу. Загадочным, но таким лояльным было и поведение медведя, необъяснимое для меня и сегодня.
И суп с мышом
Следующий случай, более трагический, произошел по моей собственной вине. Наступившая зима обрадовала снегом. Для охотников наступил долгожданный сезон промысла. Мне же предстояло прежде завершить полевые работы. Последние дни проходили в постоянной спешке. Не успевал ни как следует отдохнуть, ни поесть, все на перекусах. Ночами сидел, выражаясь по-охотничьи, на суку. Точнее, на солонце, куда перед зимой зачастили изюбри.
Придя домой под утром голодным, в кастрюле, оставленной на веранде, обнаружил мокрую мышь. Она, опустив на живот передние лапки, стояла на торчащем из супа крупном мосле с кусочками мяса, тряслась и бусинками глаз смотрела на меня. Выпустил страдалицу на волю, а кастрюля полетела в кусты.
Перекусив кое-как, решил снять последние приборы, а потом передохнуть и уже поесть как следует. На машине ГАЗ-69 проехал в лес насколько возможно, дальше пошел пешком. Почти уже возвратившись назад, встретил свежие следы енота, уходившие в противоположном направлении. Котомку поставил за пень, а сам поспешил по следам зверька. Но попытка окончилась неудачей. Мало того, что енот увел меня далеко в сопки, так под конец скрылся в норе. Заткнул ему вход чурками и повернул назад.
Но тут неожиданно проснулась «жаба рационализма» — недостаток слишком активных людей. Справа виднелся хребет, на другой стороне которого стояли капканы у нор барсуков, давно не проверяемые мной. Несмотря на приближающийся вечер, решил завернуть туда, дабы завтра не идти снова.
Любовь к жизни
Снял капканы уже в темноте. Неожиданно навалившаяся усталость растеклась по всему телу. Вынужден был сесть на валежину для отдыха. Посижу, думал, подольше, отдохну как следует и домой: оставалось каких-то пять-семь километров. Посидеть-то посидел, а встать уже не смог. Усталость сковала тело, ноги и руки стали ватными. Такое случилось впервые, уставал и ранее, но всегда хватало сил вернуться в жилье.
Одно стало ясно, нужно двигаться домой, невзирая ни на что. Бросил все, кроме ружья, пошел от дерева к дереву. Обнимал ствол, чтобы не упасть, отдыхал и снова — пять-семь метров до следующего. Сознание мутилось, очень хотелось есть, еще больше — спать. Чем это грозило, знал из опыта экспедиций в Сибири да и по Дальнему Востоку.
Когда до машины осталось около трех километров, стал громко разговаривать сам с собой, понемногу глотал снег, убеждая себя, что это — еда. С величайшими усилиями дойдя до машины, посчитал себя спасенным. Но радовался преждевременно. Не мог заползти в машину: ноги не поднимались, руки — как ватные плети. Подумалось, что даже костер не смогу разжечь, не достану спички из нагрудного кармана куртки-«энцефалитки». С какой-то попытки все же уселся на сиденье, ухватился за руль. Новая проблема — не могу повернуть ключ зажигания в замке и завести машину. Усилием двух рук все-таки завел, поехал на первой передаче. Заехав во двор, убрал ногу с педали газа и машина, дернувшись, остановилась сама.
Вывалился на землю и заполз на крыльцо, с трудом достал ключ, а повернуть его опять не могу. Пробовал зубами, руки грел между ног — безрезультатно. Вспомнил про заначку — две банки молока и ведро яблок, привезенных накануне, обозлился и отпер-таки дверь. Дальше дело техники: хватал яблоки, запихивал в рот, давил челюстями и, не жуя, глотал. Выпил трехлитровую банку молока, заполз на кровать.
Пришел в себя через сутки, с трудом веря, что остался жив. Знакомый медицинский работник после сказала, что у меня была атрофия мышц, вызванная недостатком углеводов. И посоветовала носить впредь с собой шоколадку или пяток карамелек. Осознал из происшедшего одно: я переступил грань дозволенного, данного человеку природой, и чуть не наказал сам себя.
Леонид Тимченко, Вяземский район
Отправляясь в тайгу, кроме еды ОБЯЗАТЕЛЬНО берите с собой немного сладкого. Предпочтительны твердые сорта темного шоколада, леденцовая карамель, сушеные фрукты – изюм, курага, финики без косточек. Возможен и сахар-рафинад, но он нуждается в дополнительной упаковке. Все эти продукты занимают мало места и немного весят, но в случае потери сил помогут быстро восстановить тонус.
«Я могу выжить, не имея ничего, кроме воли к жизни. Главное – преодолеть страх и растерянность. Всегда вокруг есть пища и вода, надо только знать, где их искать. Нет безвыходных ситуаций. Знания ликвидируют беспокойство и страх». Андрей Тараненко, повесть «Кандидат в коммандос»