Николай Иванович Тифонтай, безусловно, был личностью выдающейся. Рядовой китаец, выучивший русский язык и приехавший в качестве гастарбайтера в Приморскую область, он завел свое дело и благодаря предприимчивости, трудолюбию и удаче смог стать купцом первой гильдии, а оборот его фирмы достигал 150 тысяч рублей.
Россия стала для него второй родиной. Он снабжал наши войска во время Русско-японской войны 1905 года (причем настолько добросовестно, что враги пообещали вознаграждение за поимку бизнесмена), занимался благотворительной деятельностью.
Здания многих промышленных предприятий Тифонтая, его контора и особняк сохранились и поныне. История этих мест весьма и весьма интересна…
Трудности с идеями
Улица Советская ранее имела очень креативное название – Безымянная. Возле нынешнего входа на набережную (где памятник маршалу Василевскому) когда-то возникла китайская слобода. В 1897 году там организовался стихийный рыбный рынок. Безымянная стала зваться Базарной.
Тянулась она примерно до пересечения с современной ул. Знаменщикова. Все, что после, нарекли Кладбищенской в честь огромного Михайловского погоста. В 1927 году оба направления соединили. Для новоиспеченной улицы требовалось придумать новое название.
Придумали. Кладбищенская. Видимо, в то сложное время (после революции да Гражданской войны) был не только продуктовый недостаток, но и дефицит идей. А может, в молодом СССР рассуждали так: раз година лихая, то и названия должны быть соответствующие. Memento mori, все дела… Только спустя 11 лет улицу переименовали в Советскую.
Здесь находился мозг торгово-промышленной империи Николая Тифонтая: его особняк (ул. Советская, 8), контора (дом №3), мельница, фабрики и т.д.
«Хабаровская паровая вальцовая мельница строилась с 1898 по 1899 годы, — рассказывает краевед Анатолий Жуков. – Четырнадцать лет назад она сгорела, восстановлена не была. Рядом находились шахты, где добывался уголь. Излишки топлива продавались местному населению по семь копеек за пуд. Контору по управлению делами Тифонтая закончили строить в 1911 году».
Соседние невысокие кирпичные здания – это бывшие фабрики обрусевшего предпринимателя. Одна табачная (в советское время там выпускали, в том числе, папиросы «Север»), другая — дроболитейная.
«На этом заводе стоял огромный чан с холодной водой, куда рабочие через специальные сетки сливали свинец. Таким образом ему придавали форму картечи либо дроби. Продавалась продукция также местному населению. А основным центром добычи угля у Тифонтая были шахты в районе улицы Инженерной. Сейчас это улица Бойко-Павлова».
От террора до богатства
Рядом с гостиницей «Интурист» находится двухэтажный кирпичный дом (ул. Тургенева, 69). Там до своей смерти в 1916 году жил Иван Пантелеймонович Емельянов, человек интересной судьбы. Он был сыном деревенского псаломщика, однако его дядя служил вице-консулом в Турции.
Родственник взял Ивана к себе в Константинополь, а потом отдал на воспитание в петербургскую семью Анненских. В Северной столице Емельянов получил профессию резчика. Его, как лучшего выпускника, отправили доучиваться в Европу. Ивана настолько поразил контраст между уровнем жизни русских и европейских крестьян и рабочих, что он примкнул к движению «Народная воля». В 1881 году Емельянов с соратниками взорвали Александра II.
Основных участников террористической операции казнили, а вчерашнего резчика приговорили к пожизненной каторге. Он отбывал ее в Карийской тюрьме (Забайкалье). Так бы и сгинул народоволец в рудниках, однако в 1889 году двадцать заключенных, протестуя против жестокого обращения, демонстративно отравились украденным морфием (погибло шесть человек). Об этом узнала пресса, в том числе на Западе. В результате каторгу расформировали, а приговоры некоторым узникам смягчили.
В их числе был и Иван Емельянов. По словам краеведа Анатолия Жукова, на судьбу народовольца повлиял генерал-губернатор Приамурья барон Корф, который приезжал с ревизией в Карийский застенок. Цареубийца подал прошение о помиловании, которое было удовлетворено (но тем самым он настроил против себя соратников). Возможно, Корфа впечатлило раскаяние политзаключенного, и он решил посодействовать его освобождению.
Емельянова перевели в категорию ссыльнопоселенцев. Он оказался в Хабаровске, где стал работать репетитором. В числе его учеников были дети местного «водочного короля» Иннокентия Пьянкова. Через некоторое время экс-террорист стал наемным директором торгового дома «Пьянков с братьями». Параллельно Иван также начинает заниматься винокуренным бизнесом. У него открывается несколько магазинов. Позже он даже руководил городским общественным банком!
Емельянов, в том числе, управляет и делами Николая Тифонтая. После смерти последнего (в 1910 году) к Ивану отходит тот самый дом на Тургенева, 69. Там он проживает последние годы и в 1916 году умирает от рожистого воспаления кожи. Емельянову было 56 лет.
Вот такие могут быть твисты судьбы! Обычный, хоть и талантливый резчик, сын сельского священника, революционер, ему повезло не погибнуть на каторге (как многим его соратникам). Более того, он смог вытянуть счастливый билет: завел свое дело, женился на молодой купчихе и умер богатым и уважаемым общественным деятелем. Некоторые перипетии его жизненного пути даже в чем-то похожи на судьбу Николая Ивановича Тифонтая…
Тайны, секреты и слухи
Ходит немалое количество слухов о подземных ходах, которые были прорыты по приказу Тифонтая под площадью Славы. Все-таки имелась своя специфика проживания на Дальнем Востоке, и подобные действия нельзя назвать преувеличением. Вспомним, что за поимку купца японское командование обещало щедрое вознаграждение.
И покушения на предпринимателя тоже были. Близость с Китаем также диктовала свои условия: с 1898 по 1901 гг. Поднебесную сотрясало восстание ихэтуаней. Отголоски этого события докатились и до Хабаровска.
Краеведы рассказывают случаи, когда уже в наше время по подземным тоннелям прокрались воры и обчистили автомобили на территории коммерческого предприятия (куда и выходил лаз). Причем полиция долго ломала голову, как именно преступники сюда проникли – ворота и замки ведь оказались целыми!
«Потомки Николая Тифонтая, живущие в Бийске, очень не любят писателя Степанова, который написал роман «Порт-Артур», — рассказывает Анатолий Жуков. – Потому что писатель изобразил Тифонтая как предателя и шпиона японской разведки. Однако нет никаких источников, которые бы указывали на это».
Краевед поведал и другой слух: якобы купца убила наша агентура, чтобы не платить деньги за поставки продовольствия и обмундирования во время Русско-японской войны. Действительно, в последние годы дела у предпринимателя шли плохо, у него накопились долги перед кредиторами и подрядчиками. Казна выплатила ему лишь 500 тысяч рублей, что далеко не покрывало всех убытков. Тифонтай поехал разбираться в Санкт-Петербург, где и скончался при странных обстоятельствах.
Несмотря на этот факт, нет никаких доказательств, что за смертью купца стояли российские или иные спецслужбы. Похоронили Николая Ивановича, кстати, в Харбине.
«Стоит напомнить, что Тифонтай контролировал восточные диаспоры в Хабаровске, — говорит краевед и писатель Владимир Иванов-Ардашев. — Здесь проживало немалое количество ханьцев, маньчжуров, корейцев. Полноценных преступных сообществ по типу Триад у нас не было. Триады расцвели во время Опиумных войн, особенно в Южном Китае. Это были огромные сообщества: тысячи членов, боевики, финансы, разветвленная система. Здесь же было лишь некоторое провинциальное подобие. Но тем не менее Тифонтай держал их в кулаке».
Влюбленный в Россию
Площадь Славы в то время называли тифонтаевским утесом. Здесь у купца было два кирпичных и один кожевенный завод. Недалеко от выхода подземного тоннеля на поверхность стояла кумирня (буддийская молельня). Ранее она была деревянной, там стояли статуи Будды и Конфуция. Сейчас на ее месте находится неприметное синее одноэтажное здание.
Возможно, Тифонтай доверил богам охранять путь, по которому он мог спастись от опасностей. Однако погубили его обычные для многих деловых людей обстоятельства – кредиты, долги… И еще любовь к России.
«Мы уплачивали баснословные убытки другим и нисколько не стеснялись гонять прочь влюбленного в Россию Тифонтая… Ему некогда было оформлять свои «претензии». В горячую пору приходилось работать наспех, где уж тут было думать об «оправдательных документах». Он, впрочем, на это и не рассчитывал. Мечтал вернуть хотя бы то, на что у него в руках были документы. И того бы ему с верхом хватило. Время было лихорадочное – вынь да положь, а сколько тебе за это – потом скажи», — писал о Николае Ивановиче Тифонтае офицер российской армии Немирович-Данченко.
Андрей Канев
Фото автора, Анастасии Григорьевой, Анатолия Жукова
«Как странно порой формируется историческая картина! Кто бы мог подумать, что простой торговец, да еще и китаец, окажет огромное влияние на развитие и экономику Дальнего Востока. Да еще и окажется настоящим патриотом России, которых причем не так много среди наших соотечественников…» — считает главный редактор газеты «Молодой дальневосточник XXI век» Владимир Чернышов (между прочим, троюродный праправнук Николая Тифонтая!).
