Гость редакции — Валерий Зурабович Хидиров, постоянный представитель республики Северная Осетия — Алания в Дальневосточном федеральном округе, член Общественной палаты Хабаровского края, председатель комиссии по культуре и межнациональным отношениям Общественной палаты Хабаровска, заместитель председателя Ассамблеи народов Хабаровского края, лауреат почетного знака «Лучший хранитель истории Хабаровска», лауреат краевой премии в области сохранения объектов культурного наследия
— О-ё-ё-ё, сколько титулов и забот общественника! Зачем так много?
— Если ты востребован и есть некий результат, то другие общественные организации стараются тебя привлечь. А я не могу отказать, если моя помощь кому-то полезна. В последнее время было очень много работы и в период падемии коронавируса, и по беженцам, и по специальной военной операции на Украине, и по меценатству, и по гуманитарной помощи, и по благотворительным фондам.
— И как вы все успеваете?
— Я говорю так: утром встал, посмотрел на небо — руки-ноги целы, сам жив-здоров — поблагодари Всевышнего. А если есть возможность помочь тем, кому труднее — помоги! Хоть чем помоги — хоть копейкой, хоть хлебом, хоть добрым словом.
— Чем же вы могли помочь во время пандемии, когда активно работали все государственные службы?
— Есть немало людей малоимущих или маломобильных, нуждающихся в продуктах. В рамках Ассамблеи народов Хабаровского края все национальные объединения собирали средства, продукты и развозили их нуждающимся. Однажды на телепередаче я дал свой телефон, по которому впоследствии многие мне звонили. И тогда я уже сам формировал продуктовые наборы и сам развозил.
— А чем можно было помочь украинским беженцам, ведь власть окружала вниманием каждую семью?
— Понимаете, каким бы хорошим ни было внимание власти, но на все ее никогда не хватит. Разумеется, отнюдь не лишними были для беженцев одежда и продукты питания. Но мы, выезжая в пункты их временного размещения, часто и много просто разговаривали. Это трагедия, когда люди скоропостижно уезжают из родных мест, бросив все. В такие моменты очень важно поддержать их морально, чтобы они могли выговориться, почувствовать близость. Знаете, что было самое трудное? Смотришь им в глаза и буквально проваливаешься в их горе.
— Время лечит, постепенно многое образуется…
— Действительно, время лечит, но это время надо как-то прожить. С этими людьми нельзя навязчиво входить в контакт. С ними надо общаться комфортно, чтобы они почувствовали в тебе близкого человека, пусть даже моральную, но опору, а не плановое посещение ради галочки. Мы просто должны дать им немного душевного тепла.
— Насколько известно, с украинскими националистами сейчас воюют и два осетинских спецотряда. Вообще осетины всегда отличались храбростью, верностью, преданностью…
— Если посмотреть историю, то осетины (в процентном соотношении высших наград к количеству населения) — это самый героический народ в нашей стране. Среди осетин самое большое количество Героев Советского Союза. И самый святой праздник в Осетии — это День Победы. Представители нашего народа с 2014 года воюют с украинскими националистами. Наши деды победили фашизм, но проявили благородство, не став, как говорится, добивать лежачего.
— Да, к сожалению, не добили в свое время…
— А теперь националисты оперились. Да еще и громадную натовскую помощь получают.
— А чем вы могли помочь своим землякам?
— Как и все! И землякам, и всем военнослужащим дополнительно нужны были и квадрокоптеры, и машины, и экипировка, и продукты. Мы собирали, отвозили в центры, где проходила комплектация и отправка.
— Мы — это кто?
— Это Ассамблея народов Хабаровского края. В добавок к этому мы сами (персонально) собирали необходимое. Буквально недавно нужно было купить машину для хабаровчан, чтобы они могли на фронте передвигаться в непогоду по бездорожью. Ее купили, оснастили по потребности, доставили, и мы уже получили от ребят благодарность.
— Стало быть, ваша помощь доходит туда четко?
— Доходит четко, мы это знаем, так как поддерживаем связь. А почему об этом спросили?
— Потому что недавно слышала, будто бы за деньги там можно купить любую награду.
— Боже мой, какая чушь! Там же все в окружении знают, совершал ты подвиг или нет. Это чистой воды ложь! Она рассчитана на людей, которые не анализируют, которые все принимают на веру. А с украинской стороны работают очень квалифицированные пропагандисты, которые умеют подать ложную информацию так, чтобы мы восприняли ее как правдивую. Но эта ложь не пройдет: там, на фронте ребята честные и стойкие, без гнильцы. Даже если они на гражданке иногда бывали другими, то там быстро такими становятся, потому что там идет война.
— Среди ваших земляков уже есть Герои?
— Недавно звезду Героя России получил летчик майор, который за один вылет сбил три самолета и вертолет. Конечно, слава ему. Конечно, это наша национальная гордость. Но я так никогда не делю — мы все делаем одно дело. У нас в России 193 народности и национальности, но мы все — россияне, а за пределами страны мы все — русские.
— А кого объединяет Ассамблея народов Хабаровского края?
— Это общественная организация, которая объединяет все народности, проживающие в крае. Она была создана в 2011 году в качестве филиала Ассамблеи народов России.
— Зачем нас объединять, если мы и так вместе живем?
— Чтобы лучше понимать друг друга.
— Но ведь и до создания Ассамблеи мы нормально жили без нее и вроде бы понимали друг друга.
— В пору существования Советского Союза были пятнадцать союзных республик, а в России были свои автономии. И каждый год посвящался одной из них, когда широко пропагандировалась национальная культура и достижения в самых разных сферах. А после развала Союза этого не стало. Взамен была создана Ассамблея для помощи в организации и проведении различных мероприятий культурного направления. Также в нашей сфере ведения и межнациональные, и межконфессиональные отношения. У нас есть молодежная и детская ассамблеи, где много внимания уделяется воспитанию патриотизма. Нам только кажется, что мы много знаем о культуре и традициях живущих рядом народов. А на самом деле не знаем.
— А надо ли много знать? Вон американцы живут же с примитивным уровнем знаний…
— Американцы пусть живут, как хотят. А россияне испокон отличались широким кругозором. Чем богаче знания у человека, тем он лучше понимает целостность своей страны и единство наших народов. На самом деле это очень важно. У вас есть ответ на вопрос, почему мы с удовольствием слушаем стихи и песни, к примеру, на французском или итальянском языке? А у меня встречный вопрос: хотите послушать стихи на чеченском, на осетинском, на бурятском языке? Вы получите не меньшее удовольствие. Приходите к нам, у нас проходят такие чтения. Если быть несведущим человеком, то для тебя многое будет чужим, странным, непонятным.
— Входят ли в вашу организацию диаспоры, которые есть в Хабаровске?
— Конечно, входят и участвуют в жизни города, в различных акциях, в благотворительных фондах. Каждый год каждая диаспора организует свой национальный праздник — например, татарский сабантуй и т. д. Или проводят дни национальной культуры — армянской, азербайджанской, белорусской, корейской и т. д. Или дни поэзии — дагестанской, таджикской и т. д. Каждый год буквально расписан по мероприятиям. Они проходят в Доме культуры «Русь» и на других площадках. И на эти мероприятия приходят все желающие, кому интересно.
— Но японской диаспоры у нас нет. И монгольской тоже.
— Да, таких нет. Потому что этих народов мало здесь проживает. Но если появятся, то мы их примем.
— Культурная направленность — традиции, обычаи, праздники — это все хорошо и красиво. Но в обыденной жизни есть и другая — неприглядная сторона. Например, школьная проблема с детьми-инофонами. Они недостаточно знают русский язык, они недопонимают предметы, в итоге они — недоученные школьники.
— Мы этот вопрос поднимали в рамках Общественной палаты Хабаровска и Хабаровского края. Предлагали создать для таких ребят разного возраста нулевые классы еще до их поступления в школу. Насколько я знаю, таджики и узбеки нанимали педагогов, которые вели эту работу за пределами школы. Но этого недостаточно. Мы же видим, что из ближнего зарубежья мигрантов становится все больше и больше с каждым годом. Поэтому им важно освоить язык и культуру нашей страны, ее устои и традиции. Проблема есть, и скрывать ее не надо — надо решать. Ведь зачастую национальные вопросы привязывают к межнациональным конфликтам. А конфликты чаще всего возникают на бытовом уровне.
— Хорошее предложение про нулевые классы. Но для этого нужны помещения, педагоги, зарплата, а в бюджете деньги на это не предусмотрены. И полномочий на такое дело нет.
— Этот вопрос сейчас решается. Я думаю, национальные объединения со своей стороны тоже будут помогать, потому что педагогами должны быть люди, знающие два языка.
— Много ли у нас мигрантов?
— Есть вот такие цифры: украинцев 7170, таджиков 4332, узбеков 3656, азербайджанцев 2376, армян 2263.
— А впечатление, что их больше.
— Это официальная статистика, но ее данные почему-то ниже реальных, как мне кажется. Потому что у нас дефицит рабочих рук, и мигранты с удовольствием едут в наш край.
— Обращаются ли мигранты к вам с жалобами?
— Бывали жалобы. Человек работал, получил травму, а больничного-то у него нет, потому что зарплату он получал в конверте. Поэтому мы призываем всех мигрантов оформлять официальное трудоустройство, чтобы избежать печальных последствий. К сожалению, работодатели это не любят.
— Есть ли какие-то идеи, как официально устраивать на работу всех мигрантов?
— Я вносил предложение о создании центров трудоустройства мигрантов, самостоятельно приезжающих в наш край. Чтобы при них были общежития временного проживания, чтобы там проводилась регистрация, оформление документов, имелся список вакансий или заявок работодателей и т. д. Зачастую все это делается по серым схемам, нелегально — мигранты все равно кому-то платят за такие услуги. А зачем создавать почву для нарушений, если можно все делать в рамках законов и с пользой для государства? Ведь первая цель приезда сюда мигрантов — это заработать деньги для семьи. Но я знаю очень многих, которые втягиваются, принимают российское гражданство и остаются на многие годы. Любому человеку нужно время на адаптацию, чтобы он почувствовал здесь свою вторую родину. Есть хорошие умные ребята, с образованием, ведут здесь большой бизнес. Именно они очень хорошо помогали и в пандемию, и сейчас нашим мобилизованным. Причем, делают без лишней огласки, без рекламы.
— Скажите, почему, на ваш взгляд, боятся мигрантов? Отчего есть страх?
— От непонимания. От незнания. От предвзятости. Хотя бывает и так, что мигранты первыми приходят на помощь. Помните, в Хабаровске горел трамвай? Дагестанцы первыми кинулись выбивать стекла и вытаскивать людей. Но существует стереотип, и мы в рамках Ассамблеи народов Хабаровского края хотим постепенно его стирать. Хотя случается и хулиганство, но оно не зависит от национальности. Конечно, есть вопросы, но надо над ними работать.
— Работать — да, но как?
— Эта задача обоюдная: и различных общественных организаций (типа нашей), и правоохранительных органов, и властей разного уровня. Нарушил — наказали. Это правильно. Но я помню, как в наше время было много воспитательных мер в работе со школьниками. Сейчас такого почему-то нет, хотя все и хорошее, и плохое начинается с детства.
— Как вы думаете, дальше так же много будет приезжать к нам мигрантов?
— Это зависит от экономического благосостояния тех республик, откуда они приезжают. Ведь сегодня вы же видите, что казахов у нас нет. У нас есть киргизы, узбеки, таджики, где экономика на невысоком уровне. Если в республике достойный уровень жизни, то зачем людям искать что-то за рубежом, когда они и у себя заработают? А с другой стороны, это будет зависеть и от экономического благосостояния нашего края. Будет экономика расти, будет и приток мигрантов. Люди же передают друг другу, что в Хабаровске комфортно и можно достойно зарабатывать. Я ведь тоже в 1978 году приехал в Хабаровск после вуза по направлению всего на два года. Что меня поразило? Множество крупных заводов, многолюдные праздники, изумительная набережная, солнечное изобилие, душевность людей… И прожил здесь уже 45 лет.
— Есть дело по душе?
— Я — генеральный директор предприятия, которое занимается строительством, а также реставрацией объектов культурного наследия. Мы, например, восстанавливали здания в Хабаровске на улицах Дзержинского, 60 и на Калинина, 72 и другие. Это исторические памятники.
— Реставрация — это ведь такое канительное и долгое дело, быстрой выгоды от него не получишь.
— Дело не в выгоде. Это были дома-развалины. Мы занимались расселением оставшихся жильцов, потом сложно шло оформление документации, непростое было проектирование… Представьте, дом на Дзержинского 1896 года постройки. Там жил первоклассный топограф Федор Чудинов, советник губернатора, он писал рассказы про Приамурье. Его прапрадед посвятил 58 лет строительству петергофских фонтанов, за что был удостоен именного перстня от императора и получил титул дворянина. Его имя вписано в историю Петергофа. А отец Федора Чудинова арестовывал Федора Достоевского по делу петрашевцев.
— А как же он оказался в Хабаровске?
— Так ведь тогда осваивали Дальний Восток! А он — молодой офицер, приехал служить. Одним словом, романтика завлекла. А потом получил земельный надел, построил дом. А в 1923 году с семьей уехал в Харбин.
— И чем интересен его дом?
— Это русское деревянное зодчество. Это наша история. Мы старались восстанавливать дом из таких же материалов. Если, к примеру, сруб сгнил, то для него использовали бревна, на которых лежал настил пола. Я хотел сохранить дух старины. Восстановление шло долго, лет семь-восемь. Но это причастность к нашему городу, к его истории. Людям приятно видеть этот дом — и мне приятно.
— Это был ваш первый реставрированный старый дом?
— Первый, а вторым был дом на улице Калинина. Его история такая. Два друга из города Владикавказа Терской губернии Семен Тоболов и Александр Битаров, возвращаясь из Америки, остановились в Харбине, где у них был бизнес — 120 человек по сопровождению железнодорожных военных грузов. Там они познакомились с французским фотографом Эмилем Нино, который жил в Хабаровске, и переехали сюда, где тоже открыли бизнес. Позже приобрели земельный участок и построили красивый дом, богато украшенный деревянной резьбой. Во дворе у них был театр с лоджиями, где театральную деятельность вела Мария Петипа — внучка знаменитого балетмейстера Мариуса Петипа, у которого были театры в Москве, во Владивостоке и в Хабаровске. В доме были ресторан и отель, внизу — винный погреб. И в 1995 году этот дом хабаровская власть намеревалась снести.
— Зачем?
— На этом месте ДВЖД намеревалась построить высотную гостиницу. Но я бился за этот объект, писал везде заявления, обоснования…
— И как удалось отстоять памятник истории у такого могущественного ведомства?
— С помощью железной руки бывшего губернатора Виктора Ивановича Ишаева.
— А зачем вам это надо было?
— Мои бабушка, отец и мать всегда говорили: все, что создано до тебя, надо уважать, ценить и сохранять. Отсюда и отношение к истории, к старшему поколению, к окружающим тебя людям — оно оттуда, оно во мне есть и мне оно понятно. Поэтому если долго идет реставрация, если она невыгодна, мне не важно. Конечно, можно быстро построить новое здание, продать его и получить выгоду. А я ведь часто вкладывал в реставрацию свои средства, полученные на других объектах. Но здесь я приобретал то, что купить нельзя — то душевное состояние, что именно я прилагаю усилия к сохранению объектов культурного наследия. Сохраняю ту культуру, которую делали задолго до меня, когда не было ни дорог, ни асфальта, ни телевидения и прочих благ. А эти мои предшественники создавали удивительную красоту резного деревянного зодчества. Они были душевно богаты. Мне все это было интересно, как и старинные вещи, которые находили в разных уголках дома. Понимаете, это то особое состояние, которое не купишь, заработав любые деньги.
— Находили вещи? Какие?
— Красивые женские стремена для езды на лошадях, печать Амурского причала, детские туфельки, винные бутылки, салатницы, тарелки с надписью «Париж». Откуда, думаю, Париж в Хабаровске? Так ведь Тоболов дружил с французским фотографом Эмилем Нино, и тот вез сюда и мебель, и посуду, которую менял здесь на пушнину. Находили паспорта работников, где были записаны все до копейки расходы, поощрения и наказания. Все, что находили, выставлено сейчас в этом доме на первом этаже на показ гостям.
— Всем или избранным?
— Конечно, всем. Мы ведь, как и было, сохранили в этом доме и ресторан, и винный погреб.
— Но вы ведь не остановитесь на этом? Будете продолжать восстанавливать старину?
— Я бы хотел восстановить дом Василия Васильевича Плюснина-младшего. Он стоял в затоне на берегу реки. Уникально красивый дом с резным бревенчатым куполом, со шпилем, с балконами — я подобных домов необычной архитектуры нигде не видел на исторических фотографиях. Этот человек в те давние годы отказался от наследства и посвятил себя воспитанию детей и беспризорников. Он дружил со Львом Николаевичем Толстым, ездил к нему и помогал.
— Разве тот дом сохранился?
— Дом у Плюснина конфисковали, там разместили дом для душевно больных, а в 1936 году он сгорел. У нас есть проект, есть макет, который делал Владимир Бабуров и который стоит в Гродековском музее, есть старые фотографии. И мы хотели бы воссоздать его в первоначальном виде из тех же материалов.
— Реально ли нынче сделать такую необычайно сложную резьбу по цельному бревну?
— Это не проблема! Еще есть мастера.
— И где возвести такую красоту? Прежнее-то место, небось, занято.
— На прежнем месте не получится. Но есть свободный участок на улице Калинина, 72 — чуть ниже отреставрированного дома Тоболова. Тогда получилась бы историческая линия: на углу Калинина и Муравьева-Амурского одно историческое здание — доходный дом Гржибовского, ниже второй объект — дом Тоболова, а еще ниже поднялся бы третий — дом Плюснина. Понимаете, если сделать в первоначальном виде, без излишеств, без нынешней новизны — будет очень красиво! Есть такое желание, которое постараемся воплотить в жизнь.
— А с земельным участком проблем не возникнет?
— Этот участок находится в охранной зоне памятника истории. Было намерение сделать там памятник Дерсу Узала с небольшим сквером, но городские чиновники не согласились. Вот такие наши перипетии.
— Как относятся хабаровчане к вашей работе по реставрации старых исторических зданий?
— Хорошее отношение, с пониманием. Я часто спрашиваю мнение разных людей, мне важно их соучастие в этом деле. А на чиновников никогда не обижаюсь: есть закон, и государственный служащий обязан его исполнять буквально. Что и зачем требовать с чиновника, если закон не позволяет ему выходить за рамки? Главное — спокойно двигаться вперед. Зачем отвлекаться или обижаться на то, что кому-то не нравится? Если ты уверен, что делаешь благое дело, — делай. Добивайся! Хорошие люди всегда тебе встретятся.
— А вы психолог…
— А иначе никак. Встречаешь, скажем, злобного человека, и у тебя сразу должен сработать азарт: я обязан сделать так, чтобы такой человек стал ко мне нейтральным или даже другом. Понимаете? И когда ты над этим работаешь, то поймешь, что нет абсолютно плохих людей — у каждого есть множество хороших качеств. А если поджигать такого агрессивного человека и дальше, то ничего, кроме негатива, не получишь. Важны тормоза в себе самом — это важно в жизни всегда, а в межнациональных отношениях тем более.
Раиса Целобанова Фото автора
