Аксинья Симонова, мастерица и охотница, словно живое воплощение самой Хозяйки Земли
Наши эвенки особые, да простят меня представители этого народа из других регионов. А живут тунгусы, как их раньше называли, в России от Енисея и до Охотского моря, живут и в Монголии, и в Китае. То, что особые, было видно на XV Международной выставке-ярмарке «Сокровища Севера. Мастера и художники России», проходившей в Москве.
То ли местечковый патриотизм, а может, и правда в этом есть своя, но среди эвенкийских мастериц лучшие костюмы были у Аксиньи Симоновой из села Удское Тугуро-Чумиканского района.
— Тяжело живется на Севере?
— Как и всем. Тяжело. Но тем не менее я не бухчу. Жизнь она и дана, что ее нужно проживать.
— Много эвенков уезжают из Хабаровского края?
— Нет. Это же наша родина!
Чтобы попасть в Москву на выставку «Сокровища Севера» (а это главный праздник в Российской Федерации для всех мастериц и художников декоративно-прикладного творчества), нужно постараться. Из Удского самолеты в столицу Родины не летают. Сначала нужно добраться до Хабаровска, а из Тугуро-Чумиканского района это можно сделать только на самолете. Так, в позапрошлом году Аксинья одна пешком шла 90 километров по тайге до ближайшего аэропорта в Чумикане.
— А звери?!!
— Самый страшный зверь – человек. А звери – волки они бегают, сами боятся.
«Ради чего такие жертвы?» — спросите вы, уютно раскинувшись в креслице и попивая черный кофе. Все просто. Ради того, чтобы и себя, а точнее, свои изделия показать, и у других мастерству обучиться. Чтобы делать самые лучшие в России национальные костюмы. Чтобы весь свет знал, что есть на свете эвенки и Тугуро-Чумиканский район. А это ведь не просто какой-то там муниципалитет, это родина для оленных людей.
Разве это поймут граждане, уже целыми поколениями живущие на чемоданах и «навострившие лыжи» на яблочный Краснодар? Даже денежные компенсации за жизнь в Хабаровском крае вряд ли остановят. Это люди без родины.
Если раньше в Москву ездила одна Аксинья, то в прошлом году уже целая делегация принимала участие в этом самом главном празднике для коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока. 12 человек были командированы в Москву за счет гранта, который эвенки выиграли в конкурсе, организованном краевым правительством.
На фестивале этнического костюма «Полярный стиль», проводимого в рамках «Сокровищ Севера», Аксинья Симонова заняла 3 место в номинации «Молодежная или детская коллекция», а также выиграла специальный приз в номинации «Лучший аксессуар для мужского национального костюма» за коллекцию «Сказки древней тайги». А в номинации «Вышивка и изделия из бисера» вместе с Александром Сивцевым стала лауреатом.
На выставку «Сокровища Севера» привезла Аксинья два костюма. Один мужской, второй женский, названный в честь Матери-земли Эникен Буга.
— Эвенки едины с природой. Все, что есть вокруг, да и сам человек – это все творение Сэвэки, творца Земли. А у него самая главная помощница – Эникен Буга. Рождаются звери, появляются дети, бежит река — всем этим управляет Мать-земля.
Давно я хотела сшить костюм, посвященный Эникен. Поэтому и шапка высокая, которая стремится в небо. Если Эникен Буга просит милости, то она обращается к Сэвэки.
У нас, эвенков, олень – благородный зверь. Он мерило достатка у нашего народа. Есть олень – есть эвенк, нет оленя – нет эвенка. Потому и костюм сделан из оленьей шкуры с вкраплениями норки и соболя, — рассказала Аксинья.
Чем-то эвенкийский костюм напоминает фрак. Может, потому этот народ называют последними аристократами Сибири.
— Эвенки любят голубой, даже лазурный цвет, а у вас в костюме есть зеленые детали.
— Костюм посвящен Экинен Буга, а это весна, мучун-то по-нашему лиственница. Когда она распускается, появляются первые зеленые хвоинки, мы радуемся. Тогда наступает праздник Икэнипке, эвенки говорят: «Давайте петь! Давайте радоваться!». У нас год всегда начинался именно с весны. В это время отел у олених, в это время мы подводим итоги годового цикла, с чем мы приходим к новому отелу. У нас все связано с оленями.
Икэнипке в давние времена проводился в весеннее новолуние, за месяц до наступления устойчивого тепла. Знаменуется он пробуждением природы, появлением нового помета оленят, появлением травы и хвои лиственницы и первым кукованием кукушки. Из-за этого появился зеленый цвет — цвет молодой хвои лиственницы.
— А мужской костюм?
— У меня один костюм для мужчин купил хабаровский музей. Там богатая меховая мозаика. А этот я решила сделать из ровдуги (замша из оленьей кожи. – Прим. автора) и украсить его цветными лентами, бисером, металлическими вставками.
— Мужчина должен быть радостным?
— По мужчине и судят, какая жена у него. Мужчину должно быть видно далеко.
— А женщина, значит, лиственница?
— Эвенкийка должна быть элегантной, красивой.
— Сколько уходит времени на создание костюма?
Аксинья словно замирает, а потом вздыхает как-то по-особому, по-женски. Так вздыхают представительницы прекрасной половины всех народов, когда спрашивают о бабьей доле. В этом вздыхании есть и горечь, и усталость, и чуть-чуть, но женского счастья. Оно не бывает без заботы.
— Уходит на создание костюма, конечно, много времени. Сначала должна появиться идея. Только после этого начинаешь думать: из какого материала делать костюм. Я, конечно, стилизую, но стараюсь не уходить далеко от традиции.
Один хабаровский музей купил у мастерицы мужской костюм за целых 280 тысяч рублей.
— Я его года три шила. А что сделаешь? Ставят такие условия. А еще и месяцев пять не платят, а потом частями отдают.
Два года назад захотела Аксинья показать этот костюм на выставке «Сокровища Севера» в Москве. Обратилась как мастер, как автор этого костюма в музей.
— Костюм красивый, с хвостами, с унтами.
Ей сказали, что можно, но только через нотариуса. В этом случае затраты должны были лечь на мастерицу.
— Мне дали «портянку». Я посмотрела, а мой костюм уже стоит миллион триста рублей. Я посчитала, чтобы мне его взять и показать на выставке, нужно еще десять тысяч заплатить. Я и говорю: «Ну ладно, продала так продала». И не повезла костюм в Москву. А так у меня «сумасшедших» проектов много.
— Ученицы есть?
— Дочь и внучка.
— Когда начали заниматься?
— С детства. У нас же все бабушки шили, мамы. Мне давали кусочки меха и ткани, чтобы я шила для кукол. С кукол все началось и с оленей. Давали мне задание сшить праздничное одеяние для животного. Ну я и включала свою фантазию. Взрослые улыбались, где-то поправляли меня.
— В детстве хулиганкой была?
— Нет, некогда было. У меня были младшие братья и сестры.
— А можно проще делать костюмы?
— Нет, проще неинтересно. Когда я шью, даже для повседневной носки, стараюсь как-то украсить одежду.
— Жизнь должна быть красивой?
— Да. Я считаю так.
Юрий Вязанкин
