Гость редакции – Сергей Назарович Гришин, директор Центра инновационных технологий г. Хабаровска
— Какую тему вы желаете сегодня обсудить?
— Мы с вами должны обсудить вопрос горнолыжного комплекса «Хехцир». Это бывшая база «Спартак», горнолыжные спуски и имущественный комплекс которой сейчас принадлежат ЦИТу — Центру инновационных технологий.
— Есть проблемы?
— Вы знаете, что на Хехцире хотели строить большой Центр зимних видов спорта. Я пришел на должность директора Центра инновационных технологий год назад, а к этому времени проект горнолыжного комплекса уже был остановлен.
— Напомните историю проекта, ведь многое уже подзабылось.
— Несколько лет назад возник вопрос о том, что возле Хабаровска нет полноценного горнолыжного комплекса. Нет инфраструктуры, нет оборудованных подъемников и т.д. Единственные горнолыжные спуски – это в Холдоми в Солнечном районе.
— Далековато…
— Да, далековато и для хабаровчан, и для гостей города.
— Что означает «полноценный комплекс»?
— Еще несколько лет назад в нашем крае к решению задач подходили более глобально. Тогда было решено, что он будет не только горнолыжным комплексом. Он будет полноценным многофункциональным центром для многих видов спорта. Помимо зимнего использования предусматривалось еще и летнее: центры для станций спортивного ориентирования, для велобайков и т.д. То есть рассматривалось его круглогодичное использование.
— Хорошая была идея!
— Очень хорошая! Концепция была разработана, вынесена на обсуждение и поддержана федеральной властью.
— Концепция была разработана на каком уровне?
— На уровне края. Она была поддержана Министерством спорта РФ. На этот проект предполагалось финансирование именно федеральных средств. Почему? Хабаровск географически расположен так, что здесь хорошо проводить климатическую адаптацию спортсменов высшей квалификации из западных российских регионов перед соревнованиями в азиатских странах. Такая проблема есть, а полноценной базы нет. То есть комплекса сооружений в одном месте для зимних видов спорта сегодня на Дальнем Востоке нигде нет.
— А на Сахалине?
— «Горный воздух» на Сахалине развивается, но там только горнолыжные спуски. У них нет необходимого количества площадок под разные виды спорта. Про Камчатку не говорим – она очень далеко. Если иметь в виду спорт высших достижений, то Хабаровский край – идеальное место для адаптации спортсменов. Поэтому и родилась идея построить рядом с Хабаровском полноценный многофункциональный спортивный комплекс. Тем более что имелась база «Спартак», от которой и хотели оттолкнуться.
— Как Хабаровск оказался в этом проекте?
— В 2018 году принимается решение о том, что администрация города Хабаровска должна участвовать в этом проекте.
— Решение на каком уровне?
— На уровне переговоров бывшего тогда губернатором Вячеслава Шпорта и мэра Александра Соколова. Почему мэрия должна участвовать? В проект хорошо включалась идея развития туризма. Город рядом – сюда приезжают и здесь живут туристы, которые в любой момент могут поехать на горнолыжный комплекс. А еще финансовая составляющая. На первоначальном этапе необходимы средства, которые по договоренности должен был выделить город. Чтобы начать проектирование, требовалось провести геологические и геодезические изыскания: как будут проложены трассы, где расположены гаражи, гостиницы, рестораны и прочее. Это стоит денег. И договоренность между руководителями была такая, что город включается в проект именно в части финансирования геодезических и геологических изысканий. И Центру инновационных технологий было поручено стать якорным инвестором, от действий которого зависело движение всех остальных участников. То есть мы заходим с геологией и геодезией, с проектами, дальше работает краевое правительство и краевое министерство спорта с Министерством спорта РФ для финансирования объекта. Вот такая была задумка. Стоимость реализации всего инвестпроекта – порядка 12 миллиардов рублей.
— Приличная сумма… Это и налоги, и рабочие места…
— Это хорошие деньги, которые край мог бы получить в случае реализации проекта.
— Сейчас проект закрыт?
— В Агентстве стратегических инициатив (АСИ), которое является подразделением министерства инвестиционного развития Хабаровского края, этот проект до сих пор размещен. Видимо, предполагается, что появится частный инвестор и начнет его реализовывать. Но никакой информации по реализации проекта нет. К сожалению.
— Но ведь еще в начале прошлого года никаких туч над проектом не нависало?
— В начале 2019 года было определено, что вести проект будет краевое министерство спорта при взаимодействии с заместителем председателя правительства Юрием Чайкой. Провели ряд совещаний, где определили, что ЦИТ заходит в качестве инвестора и берет на себя обязательства выкупить всю бывшую базу «Спартак» — это помимо названной выше задачи по проведению геологических и геодезических изысканий. Делается «дорожная карта», где определены все участники, алгоритм работ. Был абсолютно для всех понятен порядок – кто и что делает, за что отвечает. И тут по непонятным для нас причинам увольняют с должности Юрия Чайку, а проект срочно останавливают.
— Чтобы остановить такой проект, вообще-то должны быть основания. Их хотя бы называли публично?
— Публично высказывались самые разные предположения. В том числе меркантильные интересы каких-то анонимных персоналий. Но для меня лично причина остановки проекта до сих пор не понятна. Ну, сказали бы, что что-то сделано не так, что мы идем неправильным путем, что наш результат будет неудовлетворительным, ничего этого нет.
— Сказать – одно, но сказанное должно быть закреплено юридически. У вас было подписано соглашение или договор?
— Это были меморандумы, под которыми подписались тогдашние руководители Шпорт и Соколов. Была договоренность на уровне краевого министерства спорта, на уровне ЦИТа. Это не было оформлено в качестве договоров. Я называю их меморандумами. Но есть протоколы совещаний, под которыми подписывались все стороны.
— А как вы выкупили спортивную базу?
— Была договоренность, чтобы ЦИТ включился в процесс. ЦИТу дается поручение, он договаривается о покупке имущественного комплекса базы «Спартак». Подвоха не предполагалось. В принципе – это нормальная, понятная и открытая схема взаимодействия. Чтобы нам начать геодезические и геологические работы, нам нужны некие правовые основания. И ЦИТ, как хозяйствующий субъект на рынке, имеет такую юридическую возможность. В администрации города нам согласовали сделку выкупа имущества. Мы его выкупили, заключили договор аренды земли с Хабаровским районом и дальше намерены были работать по ранее согласованным условиям. Было так. Но вдруг все застопорилось.
— Какая ситуация сейчас?
— Весь проект состоял из двух частей. Большой – это многофункциональный комплекс, расположенный на 360 гектарах. Сегодня мы отошли от него, мы о нем не говорим и даже не мечтаем. И маленький – это бывшая база «Спартака» и горнолыжные спуски, расположенные на 20,4 гектара, которые ЦИТ выкупил и где уже проведены геологические и геодезические работы. Там объекты инфраструктуры в аварийном состоянии, их надо восстановить. Чтобы начать что-то делать, надо разрешение на строительство. Чтобы привести горнолыжные спуски в нормативное соответствие, надо получить стройгенплан и предшествующий ему план перспективного землепользования и застройки.
— Кто их выдает?
— Хабаровский район. Но он их нам не дает. Я общался с районными депутатами, но понимания не получилось. Мы не можем получить названные документы.
Темный лес
— Депутаты считают, что есть наложение земель лесного фонда. Хотя, на мой взгляд, нет никаких ограничений, если посмотреть федеральный Росреестр. Можно ведь взять любые старые карты и найти наложение…
— И что делать?
— Мы написали повторное обращение в Хабаровский район, он отказал нам в очередной раз, и мы идем в суд.
— Зачем?
— Мы выкупили объекты, а сейчас нам надо выкупить этот земельный участок, который в собственности Хабаровского района и который мы пока арендуем. По объектам: они в аварийном состоянии, требуют реконструкции, для этого нужны документы на землю. У нас их нет. Этим делом мы занимаемся уже год. Поэтому на объектах тоже пока тишина.
— По землям лесного фонда.
— Сначала написали в краевое министерство природных ресурсов, оно отправило нас в краевое управление лесами. Написали туда, получили ответ: помочь не можем, обращайтесь к федеральным властям.
— Это похоже на отписку?
— Мы говорим про формат решения вопросов в Хабаровском крае, конкретно – в управлении лесами.
— Правильно ли мы понимаем: всю жизнь база «Спартак» располагалась на землях, принадлежность которых никого не волновала. Но как только решили взамен развалюх построить что-то новое, вам запрет: нельзя, это земли лесного фонда. Так?
— Да.
— Но там, где фактически находится база, леса нет – вырубать ничего не надо. Так?
— Так. Мы обратились именно с тем, чтобы нам согласовали фактические границы.
— Это в компетенции края?
— Да. Мы подняли весь функционал и полномочия управления лесами – это в их компетенции. Это как раз то, что федералы отдали региональным органам власти, чтобы на месте решали подобные вопросы. Ну не будут же, к примеру, садоводы обращаться в Москву, если часть участка оказалась в границах лесного фонда по картам сорокалетней давности – чего народ-то смешить?!
— И что: вы обратились туда, куда вас послали?
— Нет, мы обратились в краевую прокуратуру. Пойдем поэтапно.
— Выходит, краевое управление лесами не захотело взять на себя ответственность?
— Дело даже не в ответственности. Просто должно быть принято какое-то решение. В этом вопросе нет нарушений, чтобы за них брать на себя ответственность. Это процедурный вопрос, который сегодня по сути решен. Вместе с геодезистами мы сделали план-схему без изменения общей площади. То есть документально ничего не меняется. 20,4 гектара мы просто перенесли на существующие площади, на которых фактически расположены горнолыжные спуски. Нам не надо захватывать лес, вырубать его. Не надо! А по их схеме мы должны вырубить часть леса. По нашей же логике гораздо проще и эффективнее взять границы на бумаге и перенести их опять же на бумаге на фактически существующие площади. И вся проблема будет снята.
— Выходит, что земельный участок выделен не там, где расположены лыжные трассы? Почему так?
— Это не наш вопрос. Мы подняли документы, наложение произошло еще с 2000 года: как тогда нанесли границы чуть-чуть в стороне, так эта несуразица и длится, и не решается.
Скользкая дорожка
— Это все проблемы?
— Не все. Есть еще вопрос, который требует участия правительства Хабаровского края. Грунтовая дорога, которая подходит к горнолыжному комплексу, фактически есть, а юридически ее нет, на картах она нигде не обозначена. Она считается внутренним проездом на землях лесов для собственных нужд.
— Все правильно: приграничье — зачем на картах показывать дороги потенциальным врагам…
— Вам смешно, а нам грустно. Я больше скажу: на горнолыжных спусках, прямо на вершинах сопок расположены пункты приема и передачи федеральных сетей связи – и туда есть дорога.
— Кто же ее обслуживал?
— Никто. Она в ведении управления лесами, которому там и делать-то нечего. Мы могли бы ее обслуживать своими силами, так как именно мы заинтересованы, чтобы по хорошей дороге на горнолыжную базу приезжал народ, и как можно больше. Но это земли лесного фонда, и не приведи бог, если там появится тяжелая техника и что-нибудь помнет… Мы просили: коллеги, не надо ничего глобального – ни реконструкции, ни строительства, просто обозначьте дорогу на бумаге. И мы это фактически даже сделали: наняли геодезистов, нанесли отметки на карту, обозначив таким образом существующую дорогу. Сейчас нужна только юридическая подпись. Это не требует ни денег, ни больших усилий, что, дескать, не можем сделать. Не верю: все можно сделать, нужна только политическая воля. А это, к сожалению, огромная проблема для Хабаровского края.
— Хорошо бы уточнить: чья воля?
— Я думаю, руководителей края. Здесь мы подходим к самому интересному. Мы отказались от большого проекта – он нам не по силам и не в нашей компетенции, там слишком велик формат задействованных участников. Там ведущей должна быть краевая структура. Это не наше дело. Но дайте нам реализовать небольшой горнолыжный комплекс, потому что мы уже понесли большие затраты на покупку имущества базы. Причем мы же планировали его открывать в 2019 году, поэтому купили ретрак – это снегоуплотнитель для горнолыжных спусков. Мы купили мощную снеговую пушку. Техника дорогая, она стоит без дела уже целый год!
— И где вы ее храните?
— Техника хранится у поставщиков. Нам что – привезти ее и поставить в лесу? И мы не сможем ее использовать, пока нет решения по горнолыжным спускам, по объектам инфраструктуры.
— Можем ли мы с вами назвать товарищей, ответственных за безответственность?
— В моем понимании, ответственные структуры в правительстве края – это министерство спорта. Потому что это спортивный объект, который очень нужен и нам, и нашим детям.
— Так ведь от нас уплывают еще и федеральные деньги.
— Не только. Есть вопрос по инвестиционной составляющей. Нами зарезервированы порядка 300 миллионов рублей, чтобы мы сделали это место, куда люди могут приехать на цивилизованный отдых. То есть мы бы начали. Дальше пошло бы развитие. Дорога к горнолыжному комплексу, которую они могли бы взять на свой баланс, была бы «золотой» дорогой. Вдоль нее и кафе с ресторанами, и гостиницы с домами отдыха, и бани-сауны, и шиномонтаж, и сувенирные лавки, и магазинчики с овощными базарами… Реальная золотая жила для Хабаровского района!
— А глава района (великий знаток торговли) Александр Петрович Яц что говорит? Он не понимает такие возможности?
— Он ничего не говорит. Здесь вопрос не доходов, а политической воли.
— Да засуньте политическую волю куда подальше, если грозит немалая выгода для экономики района и для людей!
— Почему мы подали заявку в Агентство стратегических инициатив (АСИ) на сопровождение инвестпроекта? Мы — живые инвесторы. Мы говорим: ребята, мы свою часть сделаем, а вокруг вы развивайте все, что угодно. Но решения пока нет.
— АСИ – это же краевая структура?
— Краевая. Мы заявку туда сделали в феврале 2020 года, ответа до сих пор нет. Опять надо жаловаться в прокуратуру.
— Каким вы хотите сделать комплекс «Хехцир»? Как в Сочи?
— Нет, конечно. Но я ездил посмотреть Холдоми и думал, что мы будем конкурентами. А меня переубедили: горнолыжники не катаются на одних и тех же трассах. Поэтому мы обговаривали сотрудничество: при дальнейшем нашем развитии запустить автобусы-шатлы между Хехциром и Холдоми. Для туристов-горнолыжников получится два курорта в одной локации. Развитие у них колоссальное, финансовые вложения значительные – мне понравилось. Причем они добивались и вошли в программу ТОР (территорию опережающего развития), получили преференции. Мы бы тоже хотели… Есть такая идея. Будем стремиться ее воплотить.
— В Холдоми частная структура, а у вас?
— У нас муниципально-частная, если можно так сказать. ЦИТ – обыкновенный хозяйствующий субъект, акционерное общество, где 100 процентов акций принадлежит муниципалитету Хабаровска. Мы подотчетны муниципалитету. И те задачи, которые мы выполняем, нам ставит муниципалитет. А способ реализации достаточно свободный.
— Давайте предположим плохой вариант: вы ничего не добиваетесь, горнолыжный комплекс не строится, не реконструируется.
— Это самый плохой вариант. Люди сюда не едут, горнолыжная база зарастет и разрушится. Быть может, те, кто хочет такого исхода, потрут руки и скажут: о, и хорошо! А потом скажут: так вам эта база не нужна? И заберут.
— Так, может быть, к этому все и идет: чтобы вы отказались от базы, а другие инвесторы прибрали ее за копейки? Может случиться такой вариант?
— Я предполагаю разные варианты.
Как до дела – все в кусты
— Куда еще можно вам обратиться?
— Мы подготовили письмо в полпредство. Для нас на сегодняшний день это единственная структура, которая в нашем представлении может хоть что-то сделать. В правительстве края мы прошли все возможные кабинеты. Но я не увидел там заинтересованности в реализации инвестиционного проекта. Хоть все и говорят: инвестклимат, инвестклимат… Я его не вижу. Потому что наши «хождения по мукам» — наглядный пример отсутствия инвестклимата в крае. В целом. Потому что наш проект не требует никакого финансового участия ни от кого, кроме нас. Требуется даже не административная помощь, а просто выполнение своей работы.
— Давайте подробнее.
— Мы понимаем, что наш проект завязан на Хабаровский район, на Корфовское поселение, на земли лесного фонда, на минимущество края, то есть задействовано много структур. Все прекрасно понимают, что для инвестора, который пришел с деньгами, не должно быть этих проблем. Все эти вопросы – увязки, согласования и пр. – должны взять на себя чиновники. Для этого готовится план мероприятий по решению тех или иных вопросов инвесторов. У инвестора не должно быть проблемы куда пойти и кому писать письма. Это забота чиновников. Инвестор не должен бегать по кабинетам. Представляете: приходит в край сторонний инвестор, которого мурыжат целый год, – он что сделает? Он просто уйдет в другой регион. Вот это и есть инвестиционный климат, если говорить о нем подробнее.
— Вы сказали как-то обобщенно про отсутствие инвестклимата в крае. Но вам можно возразить и привести некие примеры.
— Пожалуйста, возражайте и приводите. Вы можете назвать примеры?
— Нет.
— И я не могу.
— Но я не специалист.
— А я в этой сфере нахожусь, но назвать инвестпроекты не могу.
— То есть вы хотите сказать, что и при Шпорте, и при Фургале инвестпроектов не было?
— Не так: проект многофункционального горнолыжного комплекса «Хехцир» был запущен как раз при Шпорте и даже начал реализовываться. А вот при Фургале остановлен. Его команда не сделала ничего, чтобы этот проект реализовался. Мы сегодня не вошли даже в инвестиционную программу Хабаровского края. У нас что, инвесторы стоят в очередь? А у нас 300 миллионов рублей, и мы хотим потратить их в крае. Возьмите! Нет, отворачиваются. После привлечения на горнолыжный комплекс туристов, по нашим подсчетам, край получал бы порядка 50 миллионов рублей в год только налогов. Это только по нашему участку, не говоря уже о смежниках. А еще город получил бы доходы от приезжих туристов.
— Так ведь даже в ЕАО сделали же лыжную базу – скромную, простенькую.
— База «Фома» создана недавно. Но люди туда едут. И едут даже из Хабаровска. Наши ездят в Приморье. Спрос на такой вид спорта и отдыха есть.
— Чисто по-обывательски: так обидно…
— Нам вдвойне обидно. Мы же много денег на это дело потратили. И еще несем расходы – платим аренду за землю Хабаровскому району, содержим охрану.
— В какие двери, кроме суда и прокуратуры, можно еще постучаться? Может, к депутатам?
— Я говорил с депутатами Хабаровского района и с председателем Хабаровской городской думы Сидоровым Михаилом Викторовичем. Посвятил его в эту проблему. Он – «за». Он сказал, что пойдет к губернатору Фургалу.
— Маленько опоздал сходить. С другой стороны, что значит «за»? Нужны бумаги, обоснование.
— Я вам говорю откровенно: в этом деле есть какие-то подводные камни, которые нам не известны, но о которые все разбивается. На обывательском уровне все «за». Как только доходит до дела, все в кусты. Хотя здесь нет никакой крамолы. Дело-то хорошее, оно даст хороший результат – для края, для города, для людей.
— ЦИТ ведь не новичок в инвестиционных вопросах?
— ЦИТ – это та структура, которая строила кинотеатры «Хабаровск» и «Дружба», ТРЦ «Большая медведица», Южный и Северный парки, городские пруды, вела реконструкцию привокзальной площади и т.д. ЦИТ входил как якорный инвестор, делая первоначальные вложения, которые никогда не сделает частный инвестор. Мы в этом деле не новички. И с горнолыжным комплексом могла бы быть такая же история.
Раиса Целобанова, Ирина Северцева
