Сегодня мало кто станет отрицать, что пандемия COVID-19 разделила отечественную экономику на «до» и «после». На борьбу с вирусом и его последствиями президентом и правительством страны направлены беспрецедентные ресурсы. Стоит отметить, что Дальний Восток — не самый «горячий» регион с точки зрения заболеваемости. Несмотря на это, регион как был, так и остается в спектре особого внимания федеральных властей. О том, как отразилась пандемия на работе ключевого института развития региона — Фонда развития Дальнего Востока и Арктики, в интервью порталу «Твой Дальний Восток» tvoidv.ru рассказал генеральный директор Алексей Чекунков.
— Программа помощи Дальнему Востоку, реализованная Фондом, — один из примеров успешного взаимодействия государства и бизнеса в кризисных условиях. Как удалось настолько оперативно сплотить усилия?
— Как и для всех жителей России, для Дальнего Востока пандемия стала этаким «чёрным лебедем». Нашей задачей было использовать те ресурсы, которые помогут минимизировать негативные эффекты и принести пользу. Когда Юрий Петрович Трутнев поставил задачу помочь медикам со средствами индивидуальной защиты, мы запустили клич среди крупных компаний, которые работают на Дальнем Востоке. И собрали почти миллиард рублей. Отмечу, что 80 процентов собранных средств поступили от частного бизнеса. 20 процентов вложил сам Фонд. В итоге мы оперативно привезли в регион двадцать грузовиков со средствами индивидуальной защиты, а это миллион 100 тысяч защитных костюмов, респираторов, масок, перчаток. Кое-где сразу на месяц обеспечили медицинские учреждения всем необходимым для того, чтобы они боролись с вирусом.
— Пандемия сказалась на всех сферах жизни. Как она отразилась на инвестиционной активности? С какими проблемами столкнулись проекты, которые вы поддерживаете?
— Я должен предупредить вас, что, отвечая на этот вопрос, я чувствую себя в двух ипостасях. Одна ипостась — руководитель Фонда и человек, занимающийся развитием экономики Дальнего Востока. Я вижу ту внезапную боль, которая пришла в первую очередь в отрасль малого и среднего бизнеса, в туристическую сферу. Никто, конечно, не ожидал, что будет такой медико-биологический шок. Но я оптимист и считаю, что мы уже практически преодолели пик этого кризиса. В том числе благодаря тому, что вовремя были введены карантинные меры и хорошо сработала отечественная система здравоохранения. Надеюсь, что в течение 12-18 месяцев мы окончательно вернемся к нормальной жизни.
Но проекты, которые поддерживает Фонд, как выполнялись, так и выполняются. В октябре прошлого года начал работать новый терминал внутренних линий аэропорта в Хабаровске, который мы финансировали вместе с ВЭБ.РФ. Сейчас планируем начинать финансирование строительства международного терминала.
У нас есть проекты с большими стройками, на которых сотрудники вынуждены продолжать нести вахту. Все проходят кризис достойно. Стройки продолжаются, если были подрядчики иностранные, им находят замену в России. И это хорошо. Нам необходимо больше полагаться на собственные ресурсы. В общем и целом, ни по одному из проектов, которые мы уже профинансировали, и ни по одному из проектов, которые мы сейчас ведем, полных остановок не было.
— Вы заговорили о тех проблемах, которые сейчас существуют в сфере малого и среднего бизнеса. Одним из направлений деятельности Фонда является как раз поддержка МСП. В связи с пандемией эта программа будет меняться?
— У нас очень гибкий подход к работе с малым и средним бизнесом. Некоторое время назад мы обратили внимание, что меры поддержки МСП неадекватны реалиям Дальнего Востока. Слишком высоки были требования для многих субъектов малого и среднего предпринимательства. Мы запустили программу, в которой участвовали крупнейшие банки, где снижали стоимость кредитов для субъектов МСП в полтора раза. Если средние процентные ставки были 14-15% годовых, то с нашими условиями они составляли 9-12% годовых. И что еще более важно, мы увеличили срок кредитов до десяти лет на капитальные инвестиции. С нашей помощью и с участием крупных банков за последние три года более восьмисот проектов профинансированы на 19 миллиардов рублей.
За нами подтянулись уже и специализированные организации, такие как Корпорация МСП. Хоть и не во всем, но поменяли свои подходы. У них есть отраслевые ограничения, они по-прежнему не поддерживают оборотный капитал. А мы поддерживаем, даем короткие кредиты на пополнение оборотного капитала для торговых предприятий. Это очень популярный продукт. Тем не менее планку по минимальным кредитам они понизили в 25 раз, поэтому она стала сейчас адекватной реалиям экономики. Да и процентные ставки опустились.
Случилась пандемия, и мы стали думать как помочь дополнительно. Естественно, до нас доходила информация о том, что происходит у заемщиков, как они вынуждены останавливать бизнес, закрывать свои предприятия. Стало понятно, что как финансирующий институт, даже с балансом в 81 миллиард рублей и с лимитом на программы МСП в 10 миллиардов, со стороны фонда мы – капля в море. Проблемы исчисляются сотнями миллиардов, для этого есть механизм государственных гарантий, который сейчас активно реализуют наши акционеры в ВЭБ.РФ. И, как вы знаете, разработаны программы непосредственной поддержки предпринимателей и граждан.
— Одно из направлений работы фонда — разработка цифровых платформ для инвесторов. Почему вы занимаетесь этой работой? Как оцениваете эффективность проектов?
— По поручению Правительства РФ мы выполняем специальные проекты, связанные с повышением эффективности тех или иных отраслей и процессов.
Мы неслучайно задумались об онлайн-сервисе для предпринимателей, у нас уже был опыт реализации таких комплексных проектов. По заданию Юрия Петровича Трутнева и комиссии по развитию рыбной отрасли в 2017 году мы приступили к работе по интеграции сервисов в аквакультуру. Те самые легендарные дальневосточные гребешки, трепанги, морской еж… К сожалению, до недавнего времени механизм выделения государством участков для ведения аквакультуры, система привлечения инвестиций в эту отрасль были крайне неэффективными. Происходило все непрозрачно, решения принимались без центра ответственности. Аукционы проходили в очном режиме. Зачастую для этого необходимо было прилетать в Москву, вести переговоры. Идея взять несколько сотен гектаров акватории и высадить туда молодь гребешка часто приходила в голову предпринимателям, для которых этот бюрократический процесс был сложным. За 25 лет существования официально было выделено всего 20 тысяч гектаров акватории.
Мы создали интернет-сервис, выложили в открытый доступ все морские участки, где заниматься культурой было нельзя. И открыли все морские участки, где заниматься аквакультурой можно. Самое главное, автоматизировали процессы, после чего любой желающий мог буквально мышкой на компьютере нарисовать себе участок. Документы в электронном виде создавались автоматически, решения о формировании водного участка принимались практически сразу. В результате за полтора года существования этого сервиса было выделено в три раза больше акватории (более шестидесяти тысяч гектар), чем за предыдущие 25 лет. Теперь подобные технологии начинаем внедрять и в лесной комплекс.
— До пандемии Фонд активно работал с иностранными инвесторами. Сейчас ситуация меняется?
— Буду с вами откровенен. Мы очень активно взаимодействовали с Китаем, Японией, Кореей, Индией. Но я бы сделал ставку в первую очередь на российский бизнес, который во многих аспектах уже сейчас создает проекты мирового класса. Нам иностранцы нужны в качестве поставщиков и подрядчиков. В том случае, если нужны их технологии. Приглашать снимать сливки с тех проектов, где мы успешно работаем, нерационально. Так, например, в горнорудной отрасли Русская медная компания создает в Хабаровском крае топовый проект по разработке месторождения Малмыж. Здесь планируется перерабатывать 70 миллионов тонн руды в год. Конечно, китайская национальная золотая компания ходила вокруг этого проекта десять лет и высказывала мнение, что сами мы не справимся. Теперь Китай будет для нас рынком сбыта. Считаю, что сотрудничать необходимо на таких условиях, которые в первую очередь выгодны России. Мы не должны бездумно сдавать целые отрасли, предполагая, что кто-то лучше нас задействует наши же ресурсы.
— Какие инвестиционные проекты сейчас могут рассчитывать на поддержку Фонда? Изменились ли в связи с последними событиями критерии оценки этих проектов?
— В первую очередь Фонд поддерживает крупные проекты, которые меняют инвестиционную карту региона, ведь они тянут за собой экономику, создают тысячи рабочих мест. Помогаем крупным компаниям строить новые предприятия. В частности, мы инвестируем в крупнейший завод по производству минеральных удобрений, который строится в Находке, в горно-металлургический комбинат, который «Полиметалл» создает в Хабаровском крае, в крупнейший свиноводческий комплекс группы «Русагро». Это сильные федеральные компании, которые привносят на Дальний Восток не только инвестиции в миллиарды долларов, но и управленческие технологии, рынки сбыта.
Ведем и менее крупные проекты, но при этом создаем в регионах остро необходимые мощности. Например, вместе с японскими партнерами создали тепличные комплексы в Якутии. Овощи там теперь можно выращивать при температуре ниже 50 градусов.
Создаем первый завод по глубокой переработке сои в столице соевого бизнеса — Амурской области. С урожаем более миллиона тонн в год бобовые там экспортируются в Китай, а уже переработанную в готовый продукт сою мы получаем обратно из Поднебесной. Где логика?
— Каким капиталом располагает Фонд? Сколько за время работы Фонда проектов уже профинансировано и каковы перспективы?
— Капитал Фонда составляет 81 миллиард рублей. Сейчас мы ведем 20 проектов и до конца этого года должны одобрить еще 5–6 проектов. На каждый рубль, который вкладывает Фонд, частные инвесторы и банки вкладывают еще пять, семь, десять рублей. Финансовый объем проектов, выполненных при поддержке Фонда, превышает 500 млрд рублей. Мы занимаем новые сложные ниши. Может быть, не такие ресурсоемкие, но стратегически важные. Создали вместе с «Роснано» и Российской венчурной компанией Дальневосточный фонд высоких технологий, который уже проинвестировал шесть проектов и готовится вложиться еще в четыре.
— Фонд и другие институты развития много внимания уделяют работе с Дальним Востоком. Но, если откровенно, то не все складывается так гладко, как хотелось бы. В чем главные проблемы региона и что нужно, чтобы эти проблемы решались быстрее?
— У всего есть прошлое и будущее. У Дальнего Востока прошлое в основном военное и ресурсное. Он осваивался Советским Союзом как восточная граница, своеобразный буфер. Как территория, где добываются полезные ископаемые. И вдруг Дальний Восток становится экономической динамо-машиной. Происходит переосмысление роли региона. Здесь нужно создавать новые предприятия, население должно становиться богаче. Поэтому я и радуюсь каждому новому терминалу, каждому новому заводу, каждому новому ГОКу.
Я абсолютно убежден, что дальневосточники являются лучшими предпринимателями в России. Все карты в наших руках, все части пазла собрались. Уверен, Дальний Восток будет самой прогрессивной в смысле бизнеса территорией в стране.
Полную версию этого и других интервью вы можете посмотреть на портале «Твой Дальний Восток» tvoidv.ru.
