Три юбилея отметили жители Ачана — детского образцового ансамбля «Тасима», фестиваля «Аист над Амуром» и своего родного села
Свое село жители берегут, любят. 370 лет исполнилось, как его первый раз упомянули в русских хрониках. Нанайское село, конечно, гораздо древнее. Говорят, что рядом с ним было последнее сражение чжурчженей с войском Чингисхана. 40 лет предки нанайцев держали основные силы татаро-монголов. За это время Чингисхан завоевал почти полмира, дошел до Руси.
Старина
Рядом с Ачаном — озеро Болонь, красоты необычайной. Снимай сказки-фэнтези, почище будут голливудских или китайских кинолент. Болонь — особое место, шаманское.
Когда приезжают нанайцы из других районов, говорят ачанцам: «Умные у вас были предки, хорошие места выбрали».
— Во-первых, речка Сия, в переводе «песочная», напротив, с левой стороны, — мыс Одзял. Он со стороны Амура закрывает нас, — говорит Нина Гейкер, руководитель ачанского детского ансамбля «Тасима». — С правой стороны, со стороны озера Болонь — мыс Нергуль. Эти два мыса окружают село, защищают от злых духов, от напастей разных.
Давным-давно, когда в Приамурье свирепствовали татаро-монголы, старейшина собрал всех членов рода Одзял, решительных воинов. Это были крепкие, сильные мужчины. На мысе они построили острожек и дали достойный отпор врагу, выдержали.
Говорят, что у подножия склона утеса есть пещера. Некоторые считают, что она рукотворная. Около входа пещера разветвляется на два штрека. В конце левого, на плоской стене фонарь высвечивает овальное лицо старика-нанайца. Говорят, что это и есть дух Одзял. При определенном освещении можно увидеть в сколотых профилях стены силуэты мэргэнов, охраняющих покой старика.
Существует много местных легенд. По одной из них, когда на небе было три солнца, а земля кипела как вода, жившие в этих краях муж и жена окаменели. Так возникли два острова — Ядасен и Гиульдеген.
Другая легенда повествует о трагедии, случившейся во время нанайской свадьбы. Внезапный ветер сдул с невесты свадебную шапочку, и тогда все гости увидели, что девушка лысая. От стыда все окаменели. Невеста превратилась в остров Ядасен, жених — в Гиульдеген, а братья жениха — в мысы, спускающиеся с берегов в озеро.
Первый из девяти болоньских мысов — Нергуль. Там валуны расположены магическими кругами. Согласно сказаниям шла великая шаманка, а за ней свита, и они окаменели.
— Я сама видела эту бабушку, — призналась Нина Гейкер. — Как-то приезжала к нам ученая из Франции. Она попросила поводить ее по священным местам. Мы ей показали мыс Одзял, потом поехали на мыс Нергуль. Я присела на камушек. Смотрю на мыс и вижу шаманку, которая держит в руках бубен. Чуть отклонила голову — не видно, вернулась обратно — видно. Она мне открылась.
Мама у Нины Гейкер из рода Киле, папа из рода Ходжер:
— А я дитя двух драконов.
Ачан
Село небольшое. Всего 580 человек. В 30-х годах, когда появился колхоз, много было переселенцев. В 1937 году приехало много хетагуровок. Стоит напомнить, что 5 февраля 1937 года в «Комсомольской правде» было опубликовано письмо Валентины Хетагуровой, в котором она призывала самоотверженных девушек ехать на стройки в Приамурскую тайгу. Девушек, откликнувшихся на призыв, и прозвали хетагуровками. В то время по дальневосточным меркам Ачан можно было назвать городом: три с половиной тысячи было жителей.
Люди начали уезжать из села, когда стал строиться Амурск, переезжали в Комсомольск-на-Амуре, в новые поселки, такие как Молодежный, Известковый, Эльбан. В Солнечный район много переехало. Остались в селе коренные жители — нанайцы. Правда, и не все русские уехали.
— Дружно живем, — не раздумывая, говорит Нина Гейкер, руководитель ачанского детского ансамбля «Тасима». — В 60-х и 70-х колхоз у нас крепкий был. В 90-е годы все рухнуло, но сложное время для России мы пережили в селе неплохо. Нас все-таки выручила рыба. Когда по полгода, по году не выдавали зарплату бюджетникам, я позвонила начальнику районного отдела культуры: «Что нам делать? Денег нет!». А он говорит: «Идите на рынки!» И мы пошли на рынки с рыбой, которую ловили мужья. И все стояли на рынке — и директора школ, и заведующие садиками, и работники культуры. Так вот выжили.
Хабаров
Что касается русских хроник, так упомянул это село Ерофей Хабаров в своих дневниках. Рыскал он со своей казачьей бандой по Амуру, грабил местных жителей. К слову, в то время ачанцы были подданными Цинской империи. Казаки построили на левом берегу острог. Так нанайцы собрали войско в количестве двух тысяч душ и напали на разбойников. С трудом казаки отбились. На защиту местных жителей пришло войско маньчжур. После этого боя Ерофей Хабаров с отрядом решил промышлять в других местах.
Только в 1858 году Приамурье вошло в состав России, отделенная от Цинской империи по Айгунскому договору территория.
Ачан в переводе с нанайского «встреча». Есть и другая трактовка — «женское украшение». Не зря там нашли женское украшение возрастом более двух с половиной тысяч лет. Сейчас оно в Новосибирске, как и легендарная «Амурская Нефертити».
До сих пор находят на берегу Болони и копья, и стрелы, и сколки древней керамики.
— Помню, копали огород у бабушки, находили украшения. Бабушка строго-настрого запрещала заносить, все выбрасывать. Когда была маленькой, любила играть с друзьями в одном овраге. Как-то я нашла там бусинки голубенького цвета. Принесла домой, а мама спросила, где я их взяла, услышала, что в овраге. Забрала бусинки и выкинула. К нам приезжала шаманка. Я ходила к ней. Она и спрашивает: «С чем играла?» Я и рассказала, что в детстве играла голубыми бусинками. После обряда она и говорит: «Ты держала в руках бусинки очень хорошего человека, сила которого передалась тебе».
Тетушка
Ачанские песни — «Тетушка» и «Колыбельная» — знаковые песни для нанайского народа. Амурские народы все делают не торопясь. Они, как Амур, спокойные, неторопливые. Такие и песни у них — мелодичные, негромкие и очень душевные.
— У чукчей и коряков есть родовые песни, которые передаются из поколения в поколение. Знаю, что и у индейцев такие же есть. А у нас «Эукэ» («Тетушка») и «Бэбэкэ» («Колыбельная»). Их спела мне Валентина Сергеевна Киле, создатель ансамбля «Сиун», а ей напела ее мама.
В этой напевности столько мудрости, столько тепла, столько любви!
— Что там может быть? Всего четыре строки. А там своя философия: «Когда-нибудь стану, как ты, тетушка? Ты умеешь все. И из лука стрелять, и из ружья, и на лыжах ходить, и охотиться, и рыбачить. Догоню ли я тебя, стану ли я когда-нибудь такой же, как ты?»
Голос у Нины Гейгер глубокий, гибкий, словно идущий от самого сердца.
— У нас, у нанайцев, колыбельные двух видов — для мальчиков и для девочек. Они отличаются пожеланиями. Мальчику поешь и желаешь стать мэргэном, сильным, чтобы все удавалось и на рыбалке, и на охоте. А девочке: будешь красавицей, мастерицей, все в твоих руках будет спориться. Я эту колыбельную и своим детям, и своим внукам пела.
У Нины подруга живет в Норвегии, так ее внучки засыпают под нанайскую колыбельную. Она пела эти песни в Америке, спела, а в зале — гробовая тишина, никакой реакции. А потом — крик, свист, аплодисменты…
Жизнь с азартом
Наверное, земля там особая, певучая, а иначе как объяснить такое количество талантов на один квадратный метр? А может, все это озеро Болонь, где за туманом слышатся шаманские камлания. Или это только кажется?
— Я с детства бегала петь, танцевать на репетиции. Помню, песни советские пели. Я всегда солировала. Выступали на больших партийных собраниях. Приезжал Алексей Клементьевич Черный, первый секретарь Хабаровского крайкома КПСС, к нам. Мы и перед ним выступали. Выступали на всех праздниках. У нас очень хорошо было поставлено это дело. От людей это шло, не от работников культуры. Люди сами шли в самодеятельность. Столько парней было! Я помню, все в белых рубашечках, выходят, поют песни. Шикарно! Мужики в колхозе наработаются, нарыбачатся и бегут на репетиции. Люди жили яркой жизнью! Спорт, песни, танцы. И, конечно, колхоз был миллионер.
Все-таки не просто так — Родина, она питает невидимыми соками. Пуповина эта незрима, разорви ее, и человек будет болеть, страдать, тосковать.
В 1989 году ачанцы месяц на гастролях были в Америке.
— Такая тоска у меня была. Я не могла даже слышать английскую речь. Хотела просто послушать Аллу Пугачеву. Уже начала понимать их, что они говорят. Мне было наплевать тогда, что Москва и Хабаровск неухоженные. Когда возвращались, в краевом центре меня спрашивали журналисты: «В Америке не хотели остаться?» А я в ответ: «Я домой хочу!» Лучше моего Ачана ничего в мире нет!
Оказывается, в зарубежных странах трепетно относятся к традициям и обычаям народов, даже разрешали с собой привозить этническую пищу.
— Мы брали с собой рыбу, икру. Забежала в американский рыбный магазин посмотреть, сколько там стоит лосось, схватилась за голову и выбежала обратно. Ужас! Разрешали нам таможенники провозить этническую пищу. Тогда директором КНОТОК был Иосиф Израилевич Перевозкин. Мы собирались ехать во Францию. Он возглавлял нашу группу. Услышав про этническую пищу, Иосиф Израилевич сказал: «Если у вас этническая пища — красная рыба и икра, то что нам, евреям, делать? Что провезти? Наверное, я повезу курицу!»
Лепешечка
По-нанайски лепешки называются «тасима». Все обычно — мука, вода да дрожжи, а вкусные получаются! Потому что нанайцы все с душой делают, все с любовью!
«Тасима» — не только лепешки, но и название детского коллектива, который создала Нина Гейкер, лауреат премии правительства РФ «Душа России» вместе с нанайским поэтом и композитором Понгсой Киле в 1986 году, как ансамбль-спутник фольклорного народного ансамбля «Сиун», одного из старейших коллективов в Хабаровском крае.
Понгса Киле написал песню про лепешку. Она так понравилась, что коллектив маленьких нанайцев стал называться «Тасима».
— Шестилетние поехали на Первый молодежный фестиваль, который проходил в Хабаровске в июне 1987 года. Я тогда осмелилась взять с собой шаманку бабу Нюру. Мы вышли на сцену Музкомедии. Это был фурор! После выступления к нам побежали журналисты, ученые.
Тогда жара стояла в городе жуткая. После концерта было шествие в национальных костюмах от ул. Комсомольской до площади Ленина. Мы выдержали все.
В 1988 году на мартовских каникулах «Тасимишки» поехали на фестиваль «Встречь солнцу» в Санкт-Петербург.
С тех пор чуть ли не полмира объездили «Лепешечки» с концертами: побывали в Корее, Японии, Норвегии, Китае, Таиланде, Чехии, Болгарии, стали победителями региональных, всероссийских и международных фестивалей.
В 1996 году фольклорному ансамблю «Тасима» присвоено звание «Образцовый».
И вот юбилей. 35 лет исполнилось коллективу. Возраст зрелости по человеческим меркам. Одна из первых участниц, солистка ансамбля Вера Киле, 11 лет работает балетмейстером-постановщиком народного ансамбля «Сиун» и родных «Тасимишек».
— На праздничном концерте мы исполнили новые номера. Малышки пели народные песни и играли в народные игры.
Нина Гейкер – собиратель и хранитель нанайских народных песен. Дневала и ночевала в библиотеках, ездила к шаманкам, записывала песни, напетые стариками. 35 лет она передает эти бесценные знания детям.
— Сегодня молодежь не роется, не ищет, занимается плагиатом — шить костюмы один в один, ставить одни и те же номера. У меня нагло просят слова песен. А я говорю: «Уже не дам, потому что она наша, болонская, наша, ачанская песня. Это пели мои предки». В каждом нанайском селении есть свое, свои изюминки.
Наш районный фестиваль — это очень хорошо. Он показывает, как растет каждый фольклорный коллектив.
Аист над Амуром
Это фестиваль знаковый не только для Амурского района, он стал одной из визитных карточек Хабаровского края. В этом году он был юбилейный, пятнадцатый по счету. Посвятили его юбилею села Ачан. Съехались поздравить селян мастера декоративно-прикладного творчества и национальные коллективы из сел Джуен, Вознесенское, Омми Амурского района и Амурска.
На фестивале не только песни-танцы были, но и выставка изделий мастериц, конкурс хамаранов — летних нанайских жилищ и самая аппетитная часть — дегустация национальной кухни.
В конкурсной программе обладателем Гран-при стал национальный культурный центр «Силэмсэ» села Ачан.
Фестиваль — кочевой. Каждый год он меняет дислокацию, переезжает из одного национального села в другое.
— Это было в 1986 году. Молодые были. Я и предложила руководителю районного отдела культуры: «Давайте поедем с концертом в Джуен». Сели на колхозный катер и поехали, выступили там, провели спортивные соревнования. Потом поехали в село Омми. Глядь, а туда же приехали и коллективы из Джуена. С тех пор и ездили друг другу в гости.
В 1996 году Михаил Иголкин, начальник отдела культуры и искусства администрации Амурского района, взял это дело в свои руки. Назвали эти праздники фестивалем «Аист над Амуром».
В 2019 году районный фестиваль «Аист над Амуром» вошел в «Национальный календарь событий» и получил статус «Национальное событие – 2019». В 2020 году село Ачан, как организатор фестиваля, приняло участие во Всероссийском конкурсе «Лучшая муниципальная практика», став призером.
К юбилею начали готовиться еще в 2020 году. Весной, когда снег растаял, стали приводить Ачан в порядок. Там несколько ТОСов, все жители села в субботниках приняли участие. Особое внимание — берегу Болони.
Праздничное представление на юбилейном фестивале назвали «Земля двух драконов».
— Нужно было это показать, что Солнечный дракон — род Киле и Черный дракон — род Ходжер живут в мире и согласии.
Нанайское море — так порой называют озеро Болонь — величаво, а сегодня особо полноводно. Оно полно тайн и не всякому может доверить их.
Там все дышит древностью, там словно бог неба Боа Эндури и бог земли На Эндури сошлись в своем неторопливом шаманском танце. Увлеклись, да и пролили часть божественной силы на нанайцев, живущих на берегу Болони. Видимо, оттого они так необыкновенно талантливы.
Юрий Вязанкин
Нина Гейкер — хормейстер народного фольклорного ансамбля «Сиун» и детского образцового ансамбля «Тасима» национального культурного центра «СИЛЭМСЭ» с. Ачан.
В мае 1983 года Нина Павловна окончила Хабаровское училище искусств по специальности «Дирижер академического хора», в 1994 году окончила Хабаровский государственный институт культуры и искусств по специальности «Режиссер театрализованных массовых представлений». Нина Павловна владеет знаниями в области нанайского фольклора, этнографии, обычаев, ритуальных обрядов, народного пения, национальной музыки. В 1989 году о творчестве двух коллективов, которыми руководит Н. П. Гейкер, сняты документальные фильмы «В гнезде птенца обереги …», «Исцеление радостью» Новосибирской телестудией при содействии Российской академии наук.
Краевое научно-творческое объединение культуры по заказу министерства природных ресурсов правительства Хабаровского края в 2004 году выпустило компакт-диск с песнями в исполнении Н.П. Гейкер «Песни сердца».
Пению Нины Павловны аплодировали в России, Америке, во Франции, в городах Москва, Ленинград, Новосибирск, Владивосток, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Амурск, Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Перпиньян, Канет, Анкоридж.
Заслуги Нины Павловны Гейкер в отрасли культуры отмечены благодарностью министра культуры Российской Федерации, благодарностью и почетной грамотой губернатора Хабаровского края, почетной грамотой министра культуры Хабаровского края, дипломом «Лучший голос фестиваля», дипломами лауреатов всех краевых фестивалей народного творчества КМНС. В 2012 году «За вклад в развитие народного творчества» награждена премией правительства Российской Федерации «Душа России».
