Театр драмы в этом году первым среди хабаровских театров представил премьерный спектакль
«Люкс для иностранцев» по пьесе английского драматурга Дэйва Фримена – комедия положений в постановке Вадима Паршукова.
Комедия положений любима зрителями – и высокоинтеллектуальными, и простыми гражданами, если, конечно, будет попадание в болевую точку. Это лучшее лекарство от страхов, начиная от полузабытых детских, заканчивая мужскими или женскими. Если есть супружеские пары, значит, наверняка есть и ревность. А если к этому добавить дурной сервис, проводника и инициатора всяких нелепостей, то вот и рецепт этой нехитрой пьесы.
Зал на премьерном показе был полон, исходя из разрешенной наполняемости в 50 процентов. При этом и очереди в кассах, и аншлаги, и публика, теплая, тонко реагирующая, переживающая и очень любящая этот театр. И есть за что.
За год исстрадались от вынужденной изоляции и зрители, и артисты. И непонятно кто больше. Театр – такая штука, где соединяются души – и актерские, и зрительские, и к этому примешивается что-то, а может, кто-кто еще сверхъестественный.
О премьере
«Этот спектакль для того, чтобы люди верили в жизнь, люди верили в любовь, для того, чтобы люди верили в то, что плохое когда-нибудь закончится, — считает Вадим Паршуков, режиссер спектакля. — Это гротесковая история. Гротеск — самый высший пилотаж как актерского, так и режиссерского мастерства, и еще совместного сотворчества. Для того чтобы выпрыгнуть из ситуации пандемии, наверное, нужно давать материал, который смог бы чуть-чуть «сдернуть» артиста. Пандемия может продолжаться у артистов многие годы».
Зрители смеялись, актеров это воодушевляло, порой сильно, но это же все-таки комедия положений. Она обязывает актеров быть смешными, а зрителей смеяться.
Ах, если бы не триптих Босха «Сад земных наслаждений», который был частью декораций, главным украшением номера гостиницы, где и происходило действие.
Порой казалось, что это Босх начинает довлеть над спектаклем, придавая ему мистическое амбре. «Вот сейчас посмеемся, а потом кто-нибудь симпатичный случайно и умрет», — почему начинало казаться.
Словно гостиница, где происходит вся эта кутерьма, — не старое заведение, а рай, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие. А последнего без пролитой крови не бывает, хотя бы из носа, сломанного в драке.
И в какой-то момент совершенно логичным показалось, что под потолком – неработающая батарея, что на стене здания гостиницы висит на веревке голая дама, а одного их главных героев горожане едва не сожгли, приняв за чучело местного святого.
Этот Босх и создавал неслышную ноту, звучащую на протяжении всего спектакля. Она где-то усиливалась, а где-то почти затихала. Казалось, словно огромный глаз пристально глядел сверху и на актерствующих персонажей, и на смеющихся зрителей. Некто так и не вмешался в действо, происходящее на сцене. Так и должно быть. Почему? Театр любим и другими силами, иначе бы и не было этого чуда.
Закончилось все долгим бисированием. И было за что – и за самоотдачу, и за искренность, и за веру, без актерской веры театр мертв, и за то, что просто их полюбили давно и навсегда. Не надо говорить, что публика дура. В своей любви она честна и бескорыстна. А все остальное – от лукавого.
О театре
— Чем же будете удивлять?
— У нас впереди премьеры двух спектаклей: один по пьесе Уильяма Шекспира, второй по пьесе «Последняя жертва» Александра Островского. Мы «зарядили обойму» в пандемийный период, теперь будем выпускать премьеры одна за другой, — рассказал Николай Евсеенко, директор Хабаровского театра драмы, заслуженный работник культуры РФ.
— Нарушали режим?
— Нет, у нас достаточно жестко все соблюдалось. У нас нет такого уровня заболеваний, как в других учреждениях культуры. Мы работали довольно аккуратно.
— Потерь в творческом коллективе не было?
— Слава Богу!
— Хабаровский краевой театр драмы распахнул свои двери перед зрителями в 1946 году. Когда будете праздновать юбилей театра?
— Юбилей у нас в марте, а праздновать будем в октябре. Год у нас юбилейный, имеем право. Мы объявляли сезон 75, теперь будет 75 плюс.
— Под юбилей краевая власть финансирование увеличила? Денег больше дали?
— Ну что вы! Ничего дополнительного не дали! Мы за время пандемии много сами успели сделать. Наверное, мы единственный театр в крае, который отработал несколько премьер в этом году.
В Хабаровск мы везем ярославский театр, а в сентябре мы меняемся с Камчаткой. То есть хабаровская драма едет в Петропавловск-Камчатский, а Камчатский театр драмы и комедии приезжает в краевой центр.
Хочется много чего еще. Тот же Ярославль, у нас были договоренности с Брянском, а рядом – Белоруссия, хотелось бы и туда поехать. Хотелось бы, чтобы наш театр еще больший лоск приобрел, чтобы более достойно встречать зрителей и самим было бы приятней сюда заходить.
На октябрь мы перенесли и режиссерскую лабораторию. «Выстрелим» сразу несколькими большими мероприятиями, чтобы наш юбилей ярче зазвучал. Хочется, чтобы это было серьезно и масштабно.
— Хабаровский театр драмы достойно вышел из пандемии?
— У нас есть премьеры, у нас есть зритель. Самый главный показатель успешности театра то, когда зритель стоит в кассе. То, что продают распространители билетов, – одно, а если народ стоит в кассе и билетов нет, значит, это успешный театр.
Юрий Вязанкин
