Село Тугур стоит на возвышенности, с трех сторон окруженной вязким болотом, а с четвертой – морем. Поэтому во время кетовой путины попасть в населенный пункт реально лишь на вертолете, пассажирские суда по морю тут не ходят. Но и в этот дальний край на путину съезжается гораздо больше чужаков, чем нужно рабочих рук на единственной в селе легальной рыбопромысловой фактории.
Во время журналистской командировки в Тугур я опросил директоров двух из трех сельских магазинов. Судя по выручке, на время хода кеты людей в Тугуре становится почти в два раза больше. Эта оценка дана с учетом возрастающей в путину платежеспособности местного населения. Выходит, что примерно триста приезжих каждый сезон наведывается в Тугур «на рыбалку».
Можно, конечно, не вдаваясь в детали, сделать заметку об успехах в развитии туризма в Хабаровском крае и о возросшей привлекательности «дикого» отдыха в нетронутой тайге. Вот только вспарывать брюхо кеты ради икры и бросать тушки красной рыбы в кусты — это не туризм. Это браконьерство.
Я буду употреблять этот термин несмотря на то, что силовики при проверке рыбаков у большинства видят на руках документы, разрешающие лов. Формально это рыбаки-любители, приехавшие на отдых или вообще благодетели, помогающие добыть рыбу по квоте местному аборигену. Как ни крути, такие люди все-таки браконьеры. Уж извините, поговорку «не пойман – не вор» я всерьез не воспринимаю. Вор это тот, кто украл. А браконьер это тот, кто рыбалку превращает в истребление кеты и не оставляет красной рыбе шансов на восстановление поголовья. Независимо от того, насколько подлинными документами прикрывается такая деятельность.
Триста чужаков, приехавших на время прошлой путины «отдохнуть на природе», способны за сезон уменьшить поголовье тугурского лосося на шесть тысяч тонн кеты-икрянки. Мужские пары к этим вспоротым особям, даже если выживут после невода, всё равно на нересте будут лишними. На восстановление численности стада они не повлияют.
Приблизительные триста гостей Тугура — это только те, что «отметились» покупками в селе. Реальная же армия, посетившая акваторию Тугура, может оказаться еще больше, так как подготовку к путине сподручнее начать задолго до времени нереста.
Силами единственного на десятки километров полицейского, который постоянно сидит в селе Тугур, хоть как-то повлиять на ситуацию нереально. Я был в гостях у местного участкового, Олега Корниевича. Если судить по тому, как небогато обставлено его жилище, вряд ли он имеет долю у воротил черного икорного бизнеса. Но и разоблачать организаторов нелегального промысла он в одиночку не пойдет. Сидит и ждет, когда его помощи попросит кто-нибудь, рыбинспектор, например. Хоть любой честный участковый обязан делать чуточку больше, чем просто реагировать на обращения граждан.
Общественник-бизнесмен
На первый взгляд кажется, что если в населенном пункте есть активисты – общественники, то они в первую очередь должны были взяться именно за проблему уничтожения нерестовой рыбы, без которой село просто вымрет. Еще до приезда в Тугур, в сети Интернет я нашел фамилию местного борца за экологию.
Но оказалось, что больше всего её природоохранный пыл направлен на свалки Тугура и туалет возле вертолётной площадки. Выбор приложения сил активистки и председателя родовой общины «Нёут» Екатерины Шмониной показался мне странным. В центральной части страны этот профиль экологической тематики прочно оседлали силы, действующие на деньги западных грантов. Там спекуляция на проблеме с мусором используется для дискредитации действующей власти и возбуждении народного гнева.
«Вряд ли Сорос, выдавая гранты для освящения действий оппозиции и «на развитие открытого общества», обратил своё внимание еще и на самый север Хабаровского края», — подумал я.
И нашел разгадку странному пристрастию Екатерины уже в Тугуре, пообщавшись с её односельчанами. Оказалось, что в свободное от общественной работы время Шмонина вполне успешный бизнесмен. В управлении магазином, формально зарегистрированным на её ближайшего родственника, Екатерина принимает самое деятельное участие. Похоже, что натруженная предпринимательская жилка натолкнула её на безошибочно действенный способ отвратить симпатии людей от действующей главы села, без всяких подсказок со стороны зарубежных инструкторов.
Мотив у Шмониной был прост, она сама была кандидатом на административную должность. Только люди почему-то не стали за неё голосовать, хоть свалка у края села действительно раздражает всех без исключения. Кстати, гранты от соотечественников бизнесмен-общественник всегда брала с охотой. На развитие национальной культуры, издание книг и поддержку малочисленных народов севера. Если деньги дает другой бизнесмен, побогаче, отчего бы за его счет не пропиариться кандидату на выборную должность?
На своем примере Екатерина Шмонина в прошлом показала, под каким предлогом возможен сбор денег с доверчивых жителей села. И не только денег, а вообще всего, что потребуется в общественной работе: хоть ксерокопий паспортов односельчан, хоть подписей под воззванием за что угодно. Год назад Екатерина Шмонина сообщила тугурчанам, что нашла для них способ, как снизить расходы на получение права управления моторной лодкой.
Перед сдачей экзаменов на управление маломерным судном каждому нужно пройти медицинскую комиссию. Но от Тугура до места, где сидят врачи, можно добраться только на вертолете. Поскольку в рыбацком селе права на управление лодкой нужны почти всем, дешевле выходило привезти специалистов в село. По 10 тыс. руб. с кандидата, фотографии и ксерокопии паспортов люди сдали Шмониной быстро. На этом все и закончилось. За год в Тугур прилетал только окулист, прав, соответственно, до сих пор никто не получил.
Село Тугур богато странными историями. Часть местных жителей уверяла меня, что не подписывались под коллективным письмом с жалобой на местное предприятие «Фактория Лумукан». Но их подписи каким – то необъяснимым образом оказались на листах, прикрепленных к жалобному, титульному. Так что использовать «втёмную» сельчан сможет любой желающий.
Сама Шмонина позиционирует себя как бережный хранитель культуры соплеменников — эвенков. Забота, достойная уважения, но у меня возник когнитивный диссонанс после того, как я обнаружил, что буквально под самым носом Шмониной её соплеменников спаивают дешевым контрафактом. А ведь именно алкоголь всеми признан как самый опасный враг для представителей северных народов. Это связано с особенностями организма северян.
Бутылку с явным признаком подделки и безо всяких акцизных марок я обнаружил в магазине «Южный», на который смотрят окна дома Шмониной. Формально магазин принадлежит её ближайшему родственнику, но при мне сама Екатерина распоряжалась в «Южном», как полноправная хозяйка.
Бутылку явно контрафактной водки в этом магазине мне продала молоденькая продавщица. Пить явную подделку под известную марку я не стал, отдал участковому с просьбой отправить контрафакт на экспертизу.
Как исправить ситуацию?
В Тугуре почти всё население относится к числу КМНС, и «Нёут» Шмониной – одна из четырех общин села. Остальные собраны по близкородственному признаку, а «Нёут» вобрал в свой состав всех без разбора. Зачем?
Этот вопрос я задал главе общины Екатерине Шмониной при личной встрече, и поинтересовался, нет ли среди общинников липовых членов. В ответ Екатерина показала несколько заявлений на вступление, вместе с ксерокопиями паспортов. Она уверяла, что может предоставить все заявления в подлиннике. И тут же сообщила, что разочаровалась в этой большой группе, поэтому теперь намерена резко сократить численность общины, оставив в «Нёуте» только своих ближайших родственников.
Вроде бы, какая разница, сколько в общину набрали людей, ну захотели общинно помогать чужакам, это же личное дело! Вот только большой список членов, кроме всего прочего, самим своим наличием сможет пресечь все вопросы и подозрения в случае, если силовики, к примеру, обнаружат где-нибудь большой тоннаж икры или красной рыбы. Большая община вправе весь свой улов складировать совместно. Такие вот нюансы.
Всех тугурчан, независимо от национальной принадлежности, интересуют и квартиры в больших городах, и дорогие джипы. Многие сельчане на вырученные от кетовой икры деньги уже обзавелись и тем и другим. Только можно ли удовлетворение таких материальных запросов считать поддержанием традиционного образа жизни коренного народа севера, ради которого, собственно, определены льготные права?
Законом для каждого аборигена определен предельный объем, до которого ему дозволен лов красной рыбы. В реалиях же тугурской глубинки под прикрытием бумаг от КМНС вполне возможно, вылавливаются несопоставимо больше хвостов кеты. Впрочем, тут, как и во всем Хабаровском крае, уловками пользуются все — и коренное, и совсем уж не коренное население.
«Когда я читала о полном уничтожении лососей в американских реках, я там встречала абсолютно все из того, что сейчас происходит с путиной у нас в Хабаровском крае. Точно также было противостояние тех, кто ловит в низовьях и в верховьях рек, взаимные упреки. И там было противостояние индейцев с рыбопромышленниками, как сейчас у КМНС на Дальнем Востоке. Только у них это далекое прошлое, там рыбы больше нет совсем, а у нас это происходит прямо сейчас, — поделилась со мной опасениями президент региональной общественной организации «Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Хабаровского края» Любовь Одзял.
В прошлом Любовь Одзял признавала проблему лже-аборигенов и лже-общин. Теперь же, по её мнению, федеральный список, по которому КМНС автоматически получит право на лов рыбы, поставит заслон созданию липовых, псевдо — коренных общин. Она лучше меня разбирается в проблемах коренных малочисленных народов, но в этом вопросе её оптимизм разделяют далеко не все.
Слишком удобно было браконьерам прикрываться льготами КМНС. И любители теневой рыбалки слишком изворотливы, чтобы не найти новых лазеек. Впрочем, если не искоренить браконьерство, то хотя бы снизить число подобных преступлений вполне реально силами региональных чиновников и силовиков.
Например, ежегодно на период путины отправлять в Тугур краевых инспекторов рыбнадзора, а разбираться с особо вопиющими случаями браконьерства призвать МВД краевого же подчинения. Раз местным это не под силу.
Михаил Сергеев
Фото Михаила Сергеева и из открытых источников
